Рабочій. Абсолютный нуль

Продолговатый залъ столовой въ под­вальномъ помѣщеніи. Стѣны — толсты, съ глубокими нишами для оконъ, выходящихъ своими застекленными верхуш­ками на свѣтъ Божій. На стѣнахъ — фрески. Странная помѣсь самыхъ неожи­данныхъ предметовъ: узорчатыя башни, вродѣ упрощенной Эйфелевой, надъ башнями, въ пространствѣ — рельсы, на рельсахъ — не то многоэтажные вагоны, не то корабли съ надутыми паруса­ми. Снизу ихъ подкуриваютъ верхушки фабричныхъ трубъ, въ сторонѣ торчатъ дула орудій, похожихъ на короткія, тол­стыя бревна… Здѣсь на стѣнахъ все — картины такого рода и рабочій, подгу­лявъ немного въ субботу или въ день получки, иногда подолгу и съ интере­сомъ всматривается въ это технико-строительное художество, гдѣ изображено все, чѣмъ богаты его послѣдніе годы: орудія, вышки шахтъ, туннели, вагоны, фабрики — и въ такомъ же, приблизи­тельно чудесномъ безпорядкѣ, какъ и образы прошлаго въ его памяти сейчасъ.

За дальнимъ столикомъ въ углу си­дятъ трое. Наклонивъ головы въ кру­жокъ, они съ интересомъ бесѣдуютъ о чемъ-то. Всѣ трое — въ мягкихъ ворот­ничкахъ и галстукахъ. Головы щеголе­вато подстрижены, у одного — бѣло­брысые короткіе вихри растрепались и повисли на лобъ, у остальныхъ — чи­стенькіе боковые проборы. Вихрастый говоритъ:

— А случалось вамъ, кому-нибудь, проходить одному лѣсомъ въ темную лѣтнюю ночь, особенно когда тишина? Все что-то чудится, все кажется, что и оттуда слѣдятъ за тобой и отсюда хитро посматриваютъ и что вотъ-вотъ: шасть — и сцапаютъ тебя въ когти, какъ пичугу. Не даромъ же душа въ пятки ухо­дитъ!

— Ну, конечно! — говоритъ черно­усый брюнетъ слѣва, — понятное дѣло! Нечистая сила вездѣ водится…

— Да, вотъ, къ примѣру сказать, моя покойница, бабушка, царство ей небес­ное, — возбужденно продолжалъ ви­храстый, подстегнутый репликой, — вотъ послушайте, что съ ней случи­лось — на моей памяти: мнѣ тогда один­надцатый годъ пошелъ…

Отъ сосѣдняго столика откачнулась на стулѣ длинная фигура съ утомленнымъ блѣднымъ лицомъ и прислушалась.

— Бабушка стряпала, а мы всѣ пошли на свадьбу, посмотрѣть: передъ тѣмъ свадьба была и утромъ еще ходили по деревнѣ — тесть къ зятю, или зять къ тестю, — я ужъ не знаю, какъ это пола­гается, по-деревенски. Такъ вотъ, по­лѣзла бабушка ухватъ изъ-подъ печки достать, взяла за конецъ, — а ухватъ не вылазитъ. Трепыхается, свободный, а не вылазитъ, какъ будто кто-то держитъ за рога. Она — хвать другой — и другой не идетъ! Ну, что-то у нея въ печкѣ ки­пѣло тамъ или выкипало, только спѣши­ла старуха н тутъ ужъ очень разсерча­ла, пхнула полѣномъ ухватъ, а потомъ размахнулась, да ка-акъ саданетъ этимъ самымъ полѣномъ, швыркомъ подъ печ­ку! «Вотъ тебѣ», говоритъ, «нечистая сила, не будешь въ другой разъ куражиться!» И что жъ бы вы думали?! Вдругъ слышитъ она: изъ подъ печки кто-то ох­нулъ, да глухо такъ говоритъ ей: «По­помни это, Марья!» Такъ и затряслась бабушка: быть несчастью: домового обидѣла! А на другой день къ вечеру у насъ лошадь сдохла! Пріѣхалъ ветери­наръ, закопали, сулемой залили: «Си­бирская язва», говоритъ. Язва-то язва, а вотъ что мы про несчастье за сутки знали, этого онъ понять не можетъ.

«Какой такой домовой?!» — гово­ритъ, — «Предразсудки!» Хороши предразсудки: лошадь задарма пропала!

Черезъ часъ въ залѣ оставалось очень мало народу. «Трое» ушли и рядомъ съ ихъ пустымъ столомъ сидѣлъ одинъ бѣ­локурый , тотъ самый, что такъ внима­тельно прислушивался къ ихъ разгово­ру. Онъ былъ сильно пьянъ и хозяинъ ресторана, молодой человѣкъ въ рейту­захъ и теплыхъ ковровыхъ туфляхъ, стоя передъ его столикомъ, говорилъ ему:

— Идите домой, всѣ ушли и я закры­ваю ресторанъ.

— …Нѣтъ, вы поймите! — говорилъ пьяный. — они вотъ тутъ сидѣли… трое, и всѣ вѣрятъ въ чертей, домовыхъ и колдуновъ! А?! Вѣрятъ, поймите!

— Ну и пусть ихъ вѣрятъ…

— А во что я вѣрю? а? и вы? У насъ небо — мерзлое. Абсолютный нуль, чортъ его подери! Лѣса пустые. Ни лѣшихъ, ни домовыхъ… Скука… повсюду скука… и надо всѣмъ — абсолютный нуль… рразвѣ это жизнь? а? Развѣ такъ можно с-ущество-овать?! Эти трое сча­стливѣе меня въ сто разъ! Всякіе переживанія въ полѣ, дома, въ лѣсу… А мы, а? Мерзлое небо? Абсолютный нуль, чортъ его подери и только?!

Рабочій
Возрожденіе, №468, 13 сентября 1926

Views: 48