I.
Кирпичная стѣна Китай-города въ Москве сооружена ровно 380 лѣтъ тому назадъ, въ правленіе, за малолѣтствомъ будущаго Грознаго царя, Елены Глинской.
Сооруженіе новой оборонительной ограды для Москвы являлось настоятельно необходимымъ.
Мощная кремлевская стѣна, возведенная за 50 лѣтъ передъ тѣмъ, уже не могла укрыть за своими бойницами 40 тысячъ домовъ, составлявшихъ, по Герберштейну, тогдашнюю Москву. Будущій «третій Римъ», къ началу ХѴІ в., разросся настолько, что потребовалось огородить стѣной прилегающую къ Кремлю огромную площадь въ 52 десятины.
Строить крепостную стѣну приглашенъ былъ Петръ Малый Фрязинъ. Фрязинъ значить генуэзецъ. Генуэзцы же были извѣстными въ свое время строителями крѣпостей, между прочимъ, по южнобережью Крыма.
Въ крѣпостныхъ сооруженіяхъ генуэзцевъ можно подмѣтить нѣкоторыя черты сходства съ китайгородскою стѣной.
Первымъ деломъ выкопанъ былъ широкій ровъ, тянувшійся отъ кремлевской стѣны на Васильевскій лугъ. Ровъ, въ противоположность кремлевскому, былъ безводнымъ. Взаменъ воды дно его было заграждено палисадомъ, — двумя рядами вбитыхъ въ землю острыхъ кольевъ, — и частоколомъ, небольшими кольями передъ палисадомъ, въ шахматномъ порядкѣ.
Впереди рва шелъ валъ. Основаніе вала было укреплено вбитыми въ землю и оплетенными хворостомъ сваями. Доступъ къ валу былъ загражденъ надолбами. За рвомъ слѣдовала укрепленная чеснокомъ, — досками со вбитыми въ нихъ деревянными и желѣзными гвоздями, — берма. Бермой называлось пространство между рвомъ и крѣпостной стѣною. Чемъ выше была стѣна, тѣмъ шире берма, — въ целяхъ удобства обстрѣла осажденными рва, — и наоборотъ.
Берма китайгородской стѣны была не болѣе сажени, въ виду всего трехсаженной высоты самой стѣны. Соответственно берма кремлевской стѣны, достигавшей въ иныхъ мѣстахъ восьми саженей, должна была быть внушительныхъ размѣровъ.
Затѣмъ была сооружена самая стѣна. Послѣдняя шла не по валу, а по грунту. На земляномъ валу, какъ слишкомъ ненадежной точкѣ опоры, каменныя стѣны вообще не ставились. Для этого необходимо было укрѣплять валъ. Но укрѣпленнаго вала нигдѣ не нашелъ инженеръ Ласковскій, извѣстный изслѣдователь древнихъ крѣпостныхъ сооруженій.
Въ изданной имъ въ 1858 году книгѣ по инженерному искусству въ Россіи, онъ прямо заявляетъ, что такого случая ему «неизвѣстно». Въ настоящее время можемъ указать на новгородскій валъ, состоящій, подъ слоемъ земли, изъ какого-то необыкновенной плотности кирпичнаго состава. Валъ пронизываютъ въ разныхъ направленіяхъ загадочныя трубы-норы, въ которыхъ человѣку впору проползти.
Китайгородская стѣна сложена изъ массивнаго кирпича, поражающаго, въ противоположность кремлевскому, разнообразіемъ клеймъ.
При сооруженіи стѣны имѣлось въ виду дѣйствіе огнестрѣльнымъ оружіемъ, вошедшимъ въ употребленіе въ Россіи съ 1389 года.
До этого времени каменныя стѣны дѣлались весьма высокія и толстыя, напримѣръ, изборская (1330 годъ) — 5 × 1½ саж., дѣлавшія живую оборону почти излишней.
Позднее, съ XѴ в., высота стѣнъ сообразовалась съ важностью пункта, который онѣ защищали.
Важная роль китайгородской стѣны должна была, казалось бы, придать ей большую высоту, чѣмъ какую она имѣетъ въ дѣйствительности.
Но противорѣчія здесь нѣтъ.
Названная стѣна была тогда «окольною оградою», а послѣднія всегда были ниже стѣнъ акрополя.
Введеніе огнестрѣльнаго оружія почти не отразилось на толщинѣ каменныхъ стѣнъ. Пролома орудійными снарядами никакая толщина стѣны все равно не могла предотвратить. Въ XѴII в., — въ Псковѣ, напримѣръ, при осадѣ послѣдняго Баторіемъ, — видимъ примѣненіе оригинальнаго способа борьбы съ орудійными проломами.
Во всѣхъ слабыхъ, «приступныхъ», мѣстахъ внутри ограды сооружалась другая, деревянная, наполненная землею, ставившая втупикъ врывавшагося черезъ наружный проломъ непріятеля.
Сказанному на бѣглый взглядъ противорѣчитъ фактъ колоссальной, до трехъ саженей, толщины китайгородской стѣны. Но и здѣсь противорѣчія нѣтъ по существу. Трехсаженная толщина сооруженія Фрязина фиктивна.
«Толща (китайгородской) стѣны, — справедливо замѣчаетъ Ласковскій, — состоитъ изъ ряда глубокихъ нишъ, въ родѣ нынѣшнихъ казематовъ, въ которыхъ наружная стѣна доведена до 7 ф. толщины. Утолщеніе же до 20 ф. сдѣлано съ цѣлью расширить открытый ходъ на вершинѣ стѣны и тѣмъ доставить большій просторъ для дѣйствія войскъ во время приступа.
Благодаря этому, стѣна много выиграла въ смысле живой обороны: въ толщѣ ея были устроены различныя помѣщенія для орудій и прислуги». [1]
Выиграла и открытая оборона стѣны, въ которой появились нижніе или подошвенные, средніе и верхніе бои. Первые, названные въ городской описи «печурами», [2] представляли рядъ отдѣльныхъ казематовъ, въ разстояніи пяти саженей одинъ отъ другого, считая между ихъ срединами; казематъ имѣлъ 12 ф. глубины, 14 ф. ширины и 8 ф. высоты; наружная стѣна имѣла 8 ф. толщины и въ ней для дѣйствія орудіемъ сдѣлано было отверстіе, которое въ мирное время закладывалось кирпичомъ на толщину 2 ф. [3]
Въ китайгородской стѣнѣ, помимо этого, находимъ и другія углубленія, въ сажень шириною, предназначенныя, судя по размѣру и формѣ отверстій, для одной ружейной обороны.
Средній бой, при стѣнахъ высокихъ, находился въ ихъ толщѣ, при низкихъ — на вершинѣ.
Въ китайгородской стѣнѣ средній бой былъ устроенъ въ парапетѣ и состоялъ изъ большихъ отверстій, чрезъ которыя могли дѣйствовать орудія малаго калибра, поставленныя на верхнемъ открытомъ ходѣ стѣны.
Верхній бой находился всегда на вершине, прикрывавшейся съ поля парапетомъ, въ древнѣйшихъ — изъ сплошной, позднѣе — изъ зубчатой стѣнки, для дѣйствія ручнымъ метательнымъ и огнестрѣльнымъ оружіемъ. Впослѣдствіи стали продѣлывать въ мерлонахъ зубцовъ бойницы, увеличивавшія число боевыхъ отверстій, какъ въ кремлевской и китайгородской въ Москвѣ и въ смоленской стѣнахъ.
Въ китайгородской стѣнѣ находимъ соединеніе всѣхъ извѣстныхъ тогда боевъ. Здѣсь и навѣсныя стрѣльницы, называвшіяся косымъ боемъ, [4] для обнаруженія подошвы стѣны, и большія отверстія для орудій, и бойницы въ толщѣ стѣны и, наконецъ, открытыя отверстія или пролеты, образуемые мерлонами зубцовъ.
Широта первоначальныхъ мерлоновъ китайгородской стѣны, кое-гдѣ сохранившихся до сихъ поръ, достигаетъ двухъ саженей, тогда какъ въ Кремлѣ она менѣе сажени, а въ Смоленскѣ около полутора аршинъ.
Широта пролетовъ между мерлонами зубцовъ отъ 1 до 1½ арш. [5]
Сообщеніе съ вершиною стѣны производилось посредствомъ каменныхъ и деревянныхъ лѣстницъ, называвшихся каменными и лѣстничными всходами или взлазами.
Въ китайгородской стѣнѣ взлазы помѣщались въ толщѣ стѣны, ближе къ внутренней сторонѣ, и выходили въ одинъ изъ казематовъ подошвеннаго боя.
Иллюстраціей сказаннаго могутъ служить ходы въ Круглой (см. рис.), что на Старой площади, башнѣ.
Единственная снаружи дверь въ башню устроена въ сегментѣ со стороны площади (см. рис.).
Этою дверью попадали только въ средній ярусъ башни, въ верхній же проникали черезъ дверь въ стѣнѣ, направо отъ указанной. Изъ небольшого въ стѣнѣ помѣщенія два хода: лѣстницею направо поднимались на стѣну и оттуда — въ верхній этажъ, занятый съ 90 годовъ Губернскимъ архивомъ старыхъ дѣлъ; налѣво, черезъ заложенную нынѣ дверь, спускались подземнымъ тоннелемъ въ глубокій подвалъ башни (см. рис.).
Для въѣзда въ Китай-городъ было устроено нѣсколько воротъ: Срѣтенскія, Никольскія, Троицкія (Ильинскія), Варварскія и Козьмодемьянскія или Москворѣцкія.
Ворота Ильинскія и Варварскія были усилены заворотами. Некоторый защищены опускными желѣзными рѣшетками, гнѣзда которыхъ видны доселѣ.
Всего башенъ по китайской стѣне насчитывалось 12. Протяженіе стѣны между двумя смѣжными башнями называлось прясломъ.
Прясла бывали неодинаковы по своему протяженію. Чѣмъ безопаснѣе считалось извѣстное мѣсто, защищенное стѣною, тѣмъ рѣже ставились по стѣнѣ башни и тѣмъ длиннѣе были между послѣдними прясла.
Прясла деревянныхъ стѣнъ обычно обмазывались глиною, дабы затруднить атакующему ихъ поджогъ.
Каменныя, — не кирпичныя, — стѣны также зачастую обмазывались глиною, но по другимъ соображеніямъ.
Обычно стѣны, сложенныя изъ плитняка, а равно и стѣны смѣшанной кладки, обкладывались по наружному краю рядами валуновъ (Псковъ, Островъ и др.). Обмазка скрывала швы, вслѣдствіе чего непріятель могъ, по невѣдѣнію, громить самый валунъ безъ вреда для стѣны.
Кирпичныя стѣны обычно не носили обмазки.
Китайгородская стѣна побѣлена по прихоти царевны Софіи, въ цѣляхъ исключительно эстетическихъ.
Изъ башенъ Китай-города утрачено немного, большинство сохранилось, хотя не безъ искаженія внѣшняго вида. Татарское названіе «башня» пущено впервые въ оборотъ кн. Курбскимъ, уже, слѣдовательно, по сооруженіи китайгородскихъ «стрѣльницъ» и «костровъ».
Изъ башенныхъ формъ наиболѣе употребительною, послѣ круглой, на исходящихъ углахъ, и четырехугольной, по протяженію длинныхъ сторонъ ограды, была шестиугольная.
Рѣдкая полукруглая форма башенъ встречается только въ Китай-городѣ да Порховѣ.
Башни обычно выдавались за стѣну на сажень и болѣе, въ цѣляхъ продольнаго обстрѣла стѣнъ.
Этажи башенъ снабжались системой оконъ или бойницъ, различныхъ размѣровъ, смотря по роду оружія. Щеки бойницъ делались отвѣсно, а подошва получала соотвѣтственный скатъ.
Бойницы для крупнокалиберныхъ орудій имѣли видъ малаго окна, съ боковымъ расширеніемъ наружу и къ внутренней сторонѣ; для ружейной стрѣльбы — видъ трапеціи, обращенной узкой стороною къ полю, со щеками иногда въ видѣ уступовъ.
Въ каждомъ этажѣ башни, по необходимости, помѣщалось одно, много два орудія, такъ какъ отдѣлялись этажи одинъ отъ другого деревянными полами или мостами, рѣже, — преимущественно въ нижнихъ этажахъ монастырскихъ башенъ, — сводами незначительной толщины, купольнымъ, при круглыхъ башняхъ, и коробовымъ — при четырехугольныхъ.
Съ теченіемъ времени не реставрируемые мосты подгнивали и обрушивались.
Такъ, въ Круглой башнѣ Китайгородской стѣны верхній мостъ обрушился въ 80 годахъ прошлаго столѣтія подъ тяжестью взваленныхъ на него дѣлъ губернскаго архива. Въ своемъ паденіи онъ пробилъ и увлекъ два нижнихъ моста, свалившись безформенною кучею бревенъ, кирпича и архивныхъ вязокъ въ подземелье башни.
Большое вниманіе при возведеніи оборонительныхъ оградъ уделялось въ старину устройству потаенныхъ выходовъ, называвшихся вылазными воротами или вылазами, и служившихъ собственно для вылазокъ. Располагались они такъ, что непріятель не могъ замѣтить ихъ съ поля. Для этого самый проходъ помѣщался на днѣ рва или нѣсколько ниже, имѣлъ небольшую высоту и заграждался двумя и болѣе прочно устроенными дверями.
Для выхода въ поле изо рва устраивался въ наружномъ скатѣ его, противъ вылазовъ или нѣсколько въ сторонѣ, довольно пологій и широкій выходъ. Для большаго обезпеченія города отъ нечаянныхъ нападеній, потаенные выходы заваливались изнутри землею, а въ случаѣ надобности ихъ опять разрывали.
Такъ поступали при оборонѣ Троице-Сергіевой Лавры, въ 1608 г., и при защитѣ Пскова отъ войскъ Баторія, въ 1581 г. Потайной выходъ изъ крѣпости въ ровъ, служившій псковичамъ для вылазокъ въ памятную годину, обслѣдованъ нами въ 1913 г. Онъ оказался нарочито засыпаннымъ со стороны рва, очевидно, съ тѣхъ поръ.
Такой же подземный ходъ подъ Круглой башней изъ Китай-города начатъ обслѣдованіемъ раньше.
Устье тайника (см. рис.), скрытое подъ мусоромъ, заполняющимъ глубокое дно подземелья башни слоемъ въ нѣсколько аршинъ, оказалось заложеннымъ позднѣе кирпичомъ сухой кладки. За этою послѣдней намѣчаются какъ бы два боковые хода вокругъ башни, быть можетъ, съ выходомъ въ ровъ.
II.
На сооруженіе китайгородской оборонительной ограды потребовалось времени около года. По свидѣтельству исторіи, она построена всецѣло трудами и на средства народа. Въ устройствѣ рва принимало участіе почти все населеніе тогдашней Москвы; въ сооруженіи самой стѣны оно участвовало своимъ достаткомъ, на ряду съ пожертвованіями духовенства, бояръ и самой правительницы. Ссуда отъ казны не могла итти въ расчетъ, по своей крайней незначительности.
Столь дружно и по всѣмъ правиламъ тогдашняго инженернаго искусства возведенная, китайгородская стѣна вскоре же восприняла боевое крещеніе.
Въ отсутствіе Грознаго, укрывавшагося отъ повсюдной измѣны за грозными бойницами Александровской Слободы, на Москву врасплохъ напали татары. Китай-городъ и самый Кремль были взяты и сожжены.
Въ Смутную эпоху китайгородскую стѣну громили ополченцы, тѣсня засѣвшихъ въ городѣ поляковъ. Кн. Трубецкимъ стѣна была взята приступомъ и взломаны ворота.
Боевая миссія китайгородской стѣны на этомъ закончилась. Послѣдняя обратилась, по меньшей мѣрѣ, въ никому ненужный археологическій хламъ. И нужно признать почти чудомъ, что, при такихъ условіяхъ, памятникъ просуществовалъ все же около четырехъ вѣковъ.
За этотъ длительный промежутокъ онъ, конечно, подвергался не разъ измѣненіямъ внѣшняго вида.
При Михаиле Ѳеодоровичѣ были устроены новыя ворота — Пушечныя и Васильевскія на Москву-рѣку съ Зарядья; при Алексѣѣ Михайловичѣ — Воскресенскія.
Петръ I насыпалъ въ разныхъ мѣстахъ по наружной стѣне земляные бастіоны, закупорившіе городскіе стоки. Распространившееся зловоніе усугубило «мерзость запустѣнія» китайской стѣны; съ перенесеніемъ же столицы въ Петербургъ памятникъ окончательно былъ заброшенъ. Мало-мало, не продавался на сломъ. Прилегающая къ стѣнѣ земля шла за безцѣнокъ, по рублю за кв. сажень. Покупали, кому было не лѣнь. Какъ ракушки старый корабль, облѣпили стѣну лавки князей Долгорукихъ, Барятинскихъ, Волконскихъ. Угрюмыя башни Китая съ ихъ нѣкогда грозными бойницами постигъ жалкій жребій: онѣ были обращены въ конюшни, сараи, погреба чиновныхъ лицъ. Доходныя лавки, харчевни, цирюльни всюду, гдѣ можно было, понастроили по стѣнѣ духовныя власти.
Такъ обстояло дѣло безъ малаго въ теченіе ста лѣтъ.
Къ концу вѣка сталъ намѣчаться поворотъ. Будто открылись глаза, и въ забытой руинѣ начали скорѣе угадывать, чѣмъ сознавать, большую историческую цѣнность. Были предприняты первыя робкія попытки реставраціи.
Въ 1768 г. учрежденъ Каменный Приказъ. Въ его задачи, между другими, входила забота о поддержаніи китайгородской стѣны. Однако за семь лѣтъ ни разу Приказъ не удосужился заняться послѣдней. Даже когда въ 1775 году въ его распоряженіе на этотъ предметъ была отпущена исходатайствованная гр. Чернышевымъ субсидія въ 5 тыс. р., успѣло пройти еще семь лѣтъ, прежде чѣмъ Приказъ смогъ, наконецъ, приняться за китайгородскую стѣну.
Какъ вѣковая накипь, счищены были со стѣны всѣ пристройки. Но, лишенная покрововъ, стѣна являла видъ печальный. Стала очевидной неотложная необходимость ремонта не частичнаго, а en gros.
Лѣтомъ 1782 г. начались работы. Предполагалось, начавъ съ Никольскихъ воротъ, возстановить изподволь всю стѣну.
Кирпичный матеріалъ заготовленъ былъ «первыхъ видовъ». Число рабочихъ доходило до 480. Руководилъ работами и строилъ мосты «каменныхъ дѣлъ мастеръ», итальянецъ Франческо Рузка (Францъ Ивановъ Рузскій). Къ концу лѣта былъ ремонтированъ участокъ до Варварскихъ воротъ.
Но дальше дѣло не пошло. Не хватило средствъ. Неосторожное ходатайство Приказа о 10-тысячной субсидіи на продолженіе работъ имѣло своимъ послѣдствіемъ его закрытіе (1783 г.).
Для многострадальной стѣны опять наступили черные дни. Потревоженныя «ракушки» жадно облѣпили ее вновь. Наперебой Чернышевъ, Архаровъ, Брюсъ стали выдавать разрѣшенія на застройку стѣны. Скоро изъ-за 240 новыхъ лавокъ, какъ и встарь, торчали одни обросшіе бурьяномъ зубцы.
«Недостроенная» стѣна продержалась недолго, около 15 лѣтъ, и рухнула въ 1807 г. на протяженіи 23 саженей. По новой смѣтѣ уже требовалось на ремонтъ не 10 тыс., а 190 тыс. р.
На рубеже XIX в. вопросъ о китайгородской стѣнѣ всталъ ребромъ. Появился рядъ проектовъ, одинъ другого фантастичнѣе, что дѣлать со стѣною. Между прочимъ, Беклешовъ настойчиво предлагалъ стѣну срыть и на очищенномъ мѣстѣ разбить бульвары. Памятникъ спасъ Александръ I, положившій резолюцію: «Сохранить всѣ древнія строенія въ Москвѣ въ ихъ первобытномъ видѣ».
Все же допущены были работы по нивеллировке Москвы. Въ 1802 году окружавшій стѣну ровъ, издавна для москвичей служившій свалочнымъ мѣстомъ, былъ засыпанъ землею отъ срытаго вала. Оставшійся отъ засыпки рва мусоръ былъ сваленъ въ подвальныя помѣщенія и подземныя галлереи Круглой башни (см. рис.).
Вступившій въ 1812 году въ Москву Наполеонъ имѣлъ случай любоваться зрѣлищемъ живописныхъ развалинъ крѣпостной ограды Китай-города.
Возстановлена китайгородская стѣна одновременно съ общимъ строительнымъ возрожденіемъ Москвы послѣ французскаго погрома, въ 1816 году.
Ремонтомъ стѣны теперь вѣдало Правленіе IѴ Округа Путей Сообщенія (1783 — 1867), сменившее Каменный Приказъ. Въ Правленіи даже было заведено спеціальное «дѣло по исправленію китайской стѣны». Но «исправленія» Правленія лишь послужили къ безнадежному искаженію памятника.
Уникальное по оригинальности замысла и выполненію сооруженіе, китайгородская стѣна при реставраціи подгонялась подъ готовый кремлевскій шаблонъ. Кремлевскія шатровыя крыши башенъ, мерлоны зубцовъ (см. рис.) и др. детали были съ легкостью пересажены на чуждое имъ по стилю твореніе Малаго Фрязина.
Съ 1867 года стѣна перешла въ вѣдѣніе Строительнаго Отдѣленія Московскаго Губернскаго Правленія, съ ежегодной субсидіей въ 6 т. р. на поддержаніе московскихъ памятниковъ старины.
Какой-либо особой, сопряженной съ денежными жертвами, заботливости о китайской стѣнѣ Отдѣленіе, однако, не проявило. И стѣна конца XIX в. мало въ чемъ разнилась отъ таковой же конца XѴIII.
Прискорбное сходство это было констатировано спеціальною Комиссіей по осмотру стѣны, образованной въ 1892 году по почину энергичнаго кн. Урусова, старшаго совѣтника Губернскаго Правленія.
Стѣна оказалась во многихъ мѣстахъ сломанной и обращенной въ фундаментъ для прилегающихъ построекъ Давыдовской Пустыни и Бахрушина. Причтъ церкви Троицы на Поляхъ къ стѣнѣ пристроилъ сарай, а на стѣнѣ развелъ садъ.
«Славянскій Базаръ», «помянувъ дни древніе», устроилъ въ прилегающей башнѣ конюшни, а греческій монастырь, по восточной простотѣ, даже выгребныя у стѣны ямы и т. п. мѣста. Но смѣняются времена, мѣняются и взгляды на вещи. Общество мало-по-малу начинало привыкать къ взгляду на памятники древности, какъ на государственное достояніе. Къ концу XIX в. относятся первыя попытки легализировать пользованіе башнями.
Въ 1870 году, съ Высочайшаго соизволенія, по ходатайству бр. Третьяковыхъ, стѣна была сломана на протяженіи шести саженей подъ проѣздъ на Театральную площадь. Выручка отъ аукціонной продажи кирпича, въ суммѣ 2311 р., обращена «въ депозитъ Губернскаго Правленія».
Десять лѣтъ спустя, башня у Третьяковскаго проѣзда была отдана, за 25 р. въ годъ, Хозяйственнымъ Управленіемъ при Св. Синодѣ въ аренду на 12 лѣтъ Обществу Теплыхъ рядовъ, подъ складъ хозяйственныхъ принадлежностей.
У Владимирскихъ воротъ, въ 1888 году, аѳонскими монахами, съ Высочайшаго соизволенія, была сооружена часовня св. Пантелеймона.
Съ 90 годовъ начинается приспособленіе китайгородскихъ башенъ подъ архивъ Губернскаго Правленія. Заняты были башни: Владимирская, Ильинская, Круглая, на Старой площади, Четырехугольная (см. рис., противъ Воспитательнаго дома и угловая Москворѣцкая. Четырехугольная въ старину была воротною башней. Къ ней шла изъ Кремля т. наз. Прямая улица, обычно наиболѣе оживленная. Такая улица характерна для городовъ Востока. Въ развалинахъ Гадары, напр., въ Заіорданьѣ на «Прямой улицѣ», вымощенной плитами, намъ доводилось даже наблюдать колеи, образованныя въ камнѣ колесами телѣгъ.
Въ 1892 году Ильинская башня, занятая незадолго передъ тѣмъ архивными документами Губернскаго Архива старыхъ дѣлъ, была превращена въ часовню Геѳсиманскаго скита. Архивъ же перемѣщенъ въ оборудованную на средства того же скита кремлевскую Арсенальную башню.
Наконецъ, подъ Музей птицеводства въ 1898 году была обращена башня на Театральной площади, съ обязательствомъ очистить ее по первому требованію Министерства Внутреннихъ Дѣлъ.
Съ началомъ XX в. началось замѣтное пробужденіе въ широкихъ кругахъ общества интереса къ родной старинѣ.
Настроеніе общественное отразилось на настроеніи офиціальныхъ сферъ. Памятники старины становятся предметомъ серьезнаго попеченія послѣднихъ.
На зарѣ XX в. уже немыслимы проекты, подобные беклешевскимъ начала XIX в., о срытіи китайгородской стѣны.
Нынѣшніе офиціальные проекты — антиподы тогдашнихъ. Не о срытіи, а о грандіозномъ, небываломъ въ лѣтописяхъ стѣны, ремонтѣ послѣдней поднятъ вопросъ.
Необходимая сумма въ нѣсколько сотъ тысячъ рублей испрашивается черезъ Законодательныя палаты.
Немаловажная роль въ отмѣченной эволюціи принадлежитъ Императорскому Московскому Археологическому Обществу.
Неукоснительно стоя на стражѣ памятниковъ старины, Общество уже самимъ фактомъ своего существованія способствуетъ развитію въ населеніи уваженія къ послѣднимъ.
По установившейся доброй традиціи, Московская Городская Управа извѣщаетъ состоящую при Обществѣ Комиссію по сохраненію древнихъ памятниковъ о всякомъ своемъ шагѣ, связанномъ такъ или иначе съ памятниками старины.
Своевременно Управа извѣщала Общество о данныхъ ею разрѣшеніяхъ на постройки по сосѣдству съ китайгородской стѣною во владѣніяхъ Костряковой, Соловьева, Персицъ, на Старой площади, и др. Къ сожалѣнію, Управа равнодушна къ застройкѣ стѣны вплотную, съ чѣмъ не можетъ примириться Общество, въ виду грозящей стѣнѣ отъ этого гибели.
Протесты Общества въ этомъ смыслѣ оставались, однако, «гласомъ вопіющаго въ пустынѣ». Даже попытка Общества опереться на «предержащую власть» успѣха не имѣла.
Дѣло въ томъ, что существующій законъ (ст. 76 Уст. Стр. Изд. 1900 года), хотя и требуетъ отъ начальника губерніи сохраненія старинныхъ памятниковъ, но не даетъ ему возможности исполнить требованіе закона.
Отсюда доложенное Обществу въ 1909 году намѣреніе московскаго губернатора «возбудить ходатайство объ установленіи на будущее время законодательнымъ путемъ необходимыхъ разрывовь между стѣною Китай-города и строеніями, примыкающими къ ней». [6]
«Разрывы» эти тѣмъ болѣе необходимы, что безъ нихъ навсегда закрыть доступъ для осмотра и ремонта стѣны.
Противорѣчіе между требованіемъ закона и условіями дѣйствительности Общество находитъ возможнымъ устранить единственно путемъ Высочайшаго повеленія объ ограниченіи права владѣнія частныхъ лицъ землею, прилегающей къ стѣнамъ, въ видѣ обязательнаго отступленія при постройкѣ отъ стѣны въ размѣрѣ 2 саж. (въ старину было 2½ саж.). Землею этой владѣльцы могли бы пользоваться какъ проѣздомъ, отступомъ для свѣта, дворомъ и пр., не препятствуя въ то же время правительственному органу ремонтировать стѣну съ внутренней стороны.
Темъ охотнѣе, поэтому, Общество присоединилось къ ходатайству по сему предмету московскаго губернатора, прося «сообщить Обществу, когда это ходатайство будетъ направлено въ Министерство Внутреннихъ Дѣлъ».
Но «улита ѣдетъ, когда-то будетъ». Городская Управа, между тѣмъ, не дремлетъ. Задуманное ею въ 1910 году и наиболѣе безпокоящее Общество предпріятіе — застройка вплотную громаднымъ полицейскимъ зданіемъ Круглой башни на Старой площади — подвигается впередъ. Уже сложенъ кирпичъ. Безъ экстренныхъ мѣръ дивный памятникъ русской военной старины — Круглая башня — скоро долженъ исчезнуть навсегда изъ глазъ изумленнаго наблюдателя.
[1] «Матеріалы для исторіи инженернаго искусства въ Россіи». Ч. 1. Спб. 1858 г.
[2] Дополн. къ Акт. Истор., т. ІІІ, №3, 1645 — 7 г.
[3] Ласковскій. Ibid., стр. 114.
[4] Опись Китай-города. Дополн. къ Ак. Истор., т. ІІІ, №3.
[5] Ласковскій. Ibid., стр. 115.
[6] Древности, т. IѴ. М. 1912, стр. 66.
И. Я. Стеллецкій.
Изъ сборника «Старая Москва», вып. второй. Москва, 1914.
Visits: 34