Мы охотно даемъ сегодня мѣсто статьѣ доктора Д. С. Пасманика, въ которой этотъ даровитый и вдумчивый публицистъ возвращается, по поводу помѣщенной въ Возрожденіи статьи И. А. Ильина «Ядъ предразсудковъ», къ вопросу о существѣ и судьбахъ русский интеллигенціи.
И. А. Ильинъ, съ свойственнымъ ему блескомъ и пафосомъ, выдвинулъ стройное обвиненіе противъ русской интеллигенціи. Д-ръ Д. С. Пасманикъ не беретъ ее прямо подъ свою защиту, но противопоставляетъ обвиненію И. А. Ильина «соціологическій анализъ», который, несомнѣнно, имѣетъ задачею какъ-то ослабить силу и вѣсъ основныхъ утвержденій И. А. Ильина.
Анализъ этотъ въ короткихъ словахъ сводится къ слѣдующему:
Не только русская — всѣ интеллигенціи (за исключеніемъ англійской и швейцарской) отличаются пороками мечтательности и максимализма. Бѣда Россіи, что въ ней не было крѣпкаго и почвеннаго городского сословія, мѣщанства. Оно въ Россіи было качественно немощно и количественно незначительно. Въ результатѣ, интеллигенція оторвалась отъ почвы. Въ области духовной она создала великія цѣнности, но въ области государственнаго строительства она была по преимуществу — разрушительной. Возрожденіе интеллигенціи связано съ наростаніемъ въ Россіи новаго крѣпкаго деревенскаго мѣщанства. Ему понадобится интеллигенція, которая снабдила бы его всѣми достиженіями матеріальной культуры. Этотъ расцвѣтъ матеріальной культуры будетъ означать и расцвѣтъ духовной культуры… «Тогда Россія дастъ міру новое слово».
Основная ошибка этого «соціологическаго анализа» заключается въ неясности и неправильности словоупотребленія.
Что такое интеллигенція?
Д-ръ Д. С. Пасманикъ, прежде всего, самъ разно понимаетъ слово «интеллигенція» на протяженіи своей статьи. То онъ интеллигенцію отожествляетъ со всѣми образованными классами общества вообще, включая и церковь, и бюрократію, и городское сословіе, то отожествляетъ ее преимущественно съ городскимъ сословіемъ, то (въ заключительныхъ утвержденіяхъ), понимаетъ подъ интеллигенціей какой-то внѣклассовый техническій аппаратъ, который лишь обслуживаетъ «крѣпкое мѣщанство». Своего рода «спецовъ», или служилое сословіе на службѣ у «мелкой буржуазіи».
Но грѣхъ не только въ этомъ «многосмысліи». Хуже то, что всѣ эти «разныя» пониманія слова интеллигенція не совпадаютъ съ общепринятымъ, которое есть вмѣстѣ съ тѣмъ единственно политически и соціологически интересное, и которое и имѣлъ въ виду И. А. Ильинъ въ своемъ краснорѣчивомъ обличеніи.
Интеллигенція не классъ, не сословіе, не вообще образованный слой общества и не какая-нибудь совокупность классовъ и группъ, установленная по какимъ-либо внѣшнимъ признакамъ. Интеллигенція есть часть образованнаго класса, объединенная опредѣленнымъ общественнымъ міровоззрѣніемъ, особымъ, ей свойственнымъ, самосознаніемъ.
И. А. Ильинъ очень выпукло и ярко формулировалъ основныя черты этого общеизвѣстнаго интеллигентскаго самосознанія, критическое распознаніе и политическое обличеніе котораго восходитъ къ знаменитымъ «Вѣхамъ» и, въ частности, къ помѣщенной въ этомъ сборникѣ статьѣ П. Б. Струве.
Д-ръ Д. С. Пасманикъ тысячу разъ правъ, когда утверждаетъ, что интеллигенція въ русскомъ смыслѣ характерна не только для Россіи. Но вѣдь это утвержденіе именно и предполагаетъ, что «интеллигенція» есть часть образованнаго класса, начиненная опредѣленнымъ идейнымъ зарядомъ, что вся суть именно въ идейной начинкѣ. И здѣсь только непонятно, почему д-ръ Д. С. Пасманикъ исключилъ, скажемъ, Англію. Что же, Ллойдъ Джорджъ и англійскіе либералы не отличаются многими характерными интеллигентскими чертами? А развѣ «фабіанцы» и «гильдейскіе соціалисты» не заслуживаютъ званія прекраснодушныхъ интеллигентовъ? И, переходя къ современности, развѣ мы не видимъ поразительныхъ успѣховъ радикальной «интеллигенщины» въ англійскихъ университетскихъ кругахъ, въ нѣдрахъ старыхъ университетовъ Оксфорда и Кембриджа? Развѣ «философский радикализмъ» первой половины XIX в. не былъ во многомъ интеллигентщиной? И, наконецъ, развѣ успѣхъ евразійства въ нѣкоторыхъ англо-саксонскихъ кругахъ не есть точная аналогія того интеллигентскаго снобизма, который толкалъ русскихъ энглизированныхъ сверхъ-буржуевъ въ объятія анархистовъ и революціонеровъ?
Нѣтъ, нужно, дѣйствительно, признать, что «интеллигенція», какъ выразительница особого типа общественного міровоззрѣнія, можетъ быть обнаружена во всемъ современномъ культурномъ мірѣ. Бѣда Россіи — и тутъ правъ д-ръ Пасманикъ, — что въ Россіи ея было слишкомъ много, и что слишкомъ она была вліятельна: слишкомъ много было интеллигенціи, въ специфическомъ смыслѣ этого слова, въ составѣ русскаго образованнаго класса.
И только если такъ поставить вопросъ, т. е., о роли въ Россіи специфической интеллигенціи, то получаетъ и теоретически-соціологическій и практически политическій смыслъ какъ распознаніе и критика идейнаго содержанія этого своеобразнаго общественнаго явленія, такъ и тотъ «соціологическій анализъ», къ которому вплотную подошелъ д-ръ Д. С. Пасманикъ.
Какія конкретныя причины обусловили въ Россіи погубившій ее гигантскій расцвѣтъ «интеллигенціи» — это интереснѣйшая тема, не лишенная и сейчасъ актуально-политическаго значенія. Нѣкоторыя поучительныя мысли объ этомъ читатель найдетъ и въ сегодняшней статьѣ д-ра Д. С. Пасманика, несмотря на ту ошибку въ постановкѣ вопроса, на которую мы указываемъ. Эта ошибка, въ частности, заставляетъ д-ра Д. С. Пасманика признавать русскую интеллигенцію въ государственно-строительномъ смыслѣ разрушительной. Это, съ извѣстными оговорками (вспомнимъ «интеллигентское» земство, развившее огромную государственно-строительную работу), можно, и даже нужно, сказать объ «интеллигенціи» въ кавычкахъ, но это абсолютно невѣрно примѣнительно къ русской интеллигенціи въ цѣломъ, понимаемой, какъ образованный классъ.
Что касается мыслей д-ра Д. С. Пасманика о будущей судьбѣ русской интеллигенціи въ широкомъ смыслѣ этого слова, о духовномъ расцвѣтѣ, связанномъ съ расцвѣтомъ матеріальнымъ и о томъ, что въ условіяхъ будущаго матеріальнаго расцвѣта Россія скажетъ новое слово — то это большая тема, которая требуетъ особаго разсмотрѣнія.
П. Б. Струве
Возрожденіе, №568, 22 декабря 1926.
Visits: 26