Тысячу дней выходитъ «Возрожденіе».

Между тѣмъ наша газета — одна изъ новыхъ среди большихъ зарубежныхъ русскихъ изданій. Парижъ, Берлинъ, Рига, Бѣлградъ, Шанхай, Харбинъ — все это города, въ которыхъ выходить большія русскія газеты. Можно было бы перечислить нѣсколько десятковъ другихъ городовъ и странъ, связанныхъ съ русскими изданіями — еженедѣльными и ежемѣсячными, литературными и политическими, художественными и научными, профессіональными и т. д. Напряженная и Разносторонняя культурная жизнь находитъ въ этихъ изданіяхъ свое отраженіе. Жизнь цѣлаго народа проходитъ въ нихъ.

Что это за народъ? — Русская эмиграція.

Недавно корреспондентъ одной большой итальянской газеты, изучавшій Балканы, съ удивленіемъ описывалъ, какъ маленькая Сербія, превратившаяся въ большую державу, Югославію, сумѣла справиться въ десять лѣтъ съ труднѣйшей задачей созданія совсѣмъ новаго государственнаго аппарата новой европейской націи. Въ качествѣ одного изъ значительныхъ факторовъ этой громадной творческой работы онъ отмѣчаетъ русскую эмиграцію. Вездѣ: въ администраціи, въ университетахъ, въ средней школѣ, въ арміи, въ инженерномъ дѣлѣ, русскія культурныя силы оказались тѣмъ необходимъ элементомъ, безъ котораго, по мнѣнію итальянскаго корреспондента, Югославіи не удалось бы такъ быстро справиться со своей задачей.

Такова оцѣнка иностранца, быть можетъ, преувеличенная, но несомнѣнно основанная на непосредственномъ наблюденіи. Правда, итальянскій журналистъ видитъ въ этомъ фактѣ опасный для Италіи признакъ неизбывнаго русскаго имперіализма, проявляющагося даже въ повседневной кропотливой работѣ бездомныхъ и безправныхъ скитальцевъ. Не будемъ полемизировать, отмѣтимъ лишь фактъ.

Еще болѣе разительный примѣръ описываютъ бытописатели Манджуріи, гдѣ нѣсколько сотъ тысячъ русскихъ эмигрантовъ сохранили русское вліяніе на Дальнемъ Востокѣ, несмотря на разрушеніе русскаго государства, несмотря на бурныя событія, происходящія въ самомъ Китаѣ и несмотря на конкуренцію такой сильной державы, какъ Японія. Это вліяніе русской эмигрантской колоніи въ Манджуріи пріобрѣтаетъ особенное значеніе теперь, когда большевики, располагая всѣми средствами захваченнаго ими русскаго государства, своимъ поведеніемъ вынуждаютъ китайцевъ изгонять изъ различныхъ частей своей страны остатки <не>осовѣченной Россіи.

Все это показываетъ творческую живучесть русской эмиграціи, а живучесть русской эмиграціи, въ свою очередь, лишній разъ утверждаетъ насъ въ вѣрѣ въ неисчерпаемыя силы русскаго народа, который вступаетъ въ періодъ вытѣсненія изъ своего организма коммунистическаго нароста.

Когда мы оглядываемъ такъ жизнь русскихъ эмигрантовъ, разбросанныхъ но всему земному шару, насъ не должно удивлять разнообразіе вкусовъ, взглядовъ, политическихъ интересовъ, привычекъ и традицій столь многогранной и своеобразной народности, каковою является русская эмиграція. И немудрено, что въ этихъ условіяхъ, именно въ эмигрантской столицѣ — въ Парижѣ, съ наибольшей рѣзкостью выявляется многообразіе сталкивающихся взглядовъ.

Однако при всемъ разнообразіи и несочетаемости мнѣній и положеній, нѣсколько существенныхъ отличительныхъ признаковъ объединяютъ русскихъ эмигрантовъ: прежде всего, почти всѣ, за самымъ малымъ исключеніемъ, остаются русскими, всѣ одинаково мечтаютъ о возвращеніи на родину, всѣ съ одинаковой жадностью набрасываются на вѣсти, приходящія изъ Россіи, ибо въ этомъ выражается общая любовь къ Отечеству, а изъ любви къ нему проистекаетъ непримиримость къ тѣмъ, кто его разрушаетъ. И наконецъ, почти всѣ, или во всякомъ случаѣ громадное большинство, оставаясь самими собою, оставаясь русскими, проявляютъ поразительную приспособляемость къ требованіямъ жизни тѣхъ странъ, куда забросила ихъ судьба.

Всѣ объединены своими газетами и журналами. Русскія газеты распространяются въ такихъ уголкахъ земного шара, въ которыхъ до нынѣшняго времени, вѣроятно, никто и никогда не видѣлъ русской книги, русскаго шрифта.

Поэтому мы съ полной увѣренностью можемъ сказать, что когда эта крѣпкая народность — русская эмиграція — вернется назадъ, къ себѣ домой, въ Россію, она сразу найдетъ себѣ подходящее мѣсто въ новой русской жизни, она принесетъ съ собою сознаніе свободной личности, трудоспособность и такой жизненный опытъ, при наличіи котораго пе могутъ быть страшны никакія болѣзненныя послѣдствія тлѣтворнаго коммунизма.

Въ сознаніи глубокой связи со всею духовною жизнью русской эмиграціи мы и будетъ продолжать нашу работу, тѣмъ болѣе, что намъ извѣстно, съ какою жадностью читаются зарубежныя газеты въ Россіи, когда имъ случается въ нее проникнуть.

Правда, мы знаемъ и то, что отзвуки нашихъ политическихъ раздоровъ вызываютъ недоумѣніе въ Россіи, гдѣ всѣ въ единообразіи рабства отвыкли отъ разнорѣчій свободы. Но даже несмотря на это, наши внутрироссійскіе друзья получаютъ отъ нашей печати впечатлѣніе живой жизни, которой у нихъ нѣтъ, по которая когда-то будетъ и ихъ жизнью.

Въ тяжелой газетной работѣ ощущеніе связи съ читателемъ-эмигрантомъ, который отзывается на мельчайшія измѣненія въ газетѣ, на все хорошее и на всякій промахъ, а также отрывочныя свѣдѣнія о связи случайной, но несомнѣнной, съ рѣдкимъ читателемъ внутри Россіи, даютъ намъ увѣренность въ необходимости продолженія нашего дѣла.

Какой порядковый номеръ будетъ стоять въ заголовкѣ «Возрожденія», когда газета впервые выйдетъ на родной землѣ? — Никто этого не можетъ предсказать. Но въ томъ, что это произойдетъ на памяти многихъ, очень многихъ нашихъ читателей, мы не сомнѣваемся.

Ю. Семеновъ
Возрожденіе, №1000, 27 февраля 1928

Visits: 22