Второй большой романъ Дж. Б. Пристли — «Ангельскій переулокъ» (старый переулокъ лондонскаго сити) — имѣетъ еще большій успѣхъ, чѣмъ его первый романъ. Этотъ успѣхъ «новаго Диккенса» вызвалъ недовольство тѣхъ, кто желаетъ считать Пристли писателемъ «не современнымъ» по своимъ чувствамъ и по своей манерѣ писать. Любопытно, что эти разсужденія очевидно задѣли молодого писателя (ему нѣтъ и сорока лѣтъ), и онъ отвѣтилъ на нихъ не безъ живости! Горячо отстаивая свое право именоваться современнымъ, онъ нашелъ нужнымъ указать, что, по его мнѣнію, такой будто бы «очень современный» англійскій писатель, какъ Ольдусъ Хексли, является, напротивъ, по всему своему душевному типу и умственному складу человѣкомъ не нашего времени, но той эпохи, когда были написаны «Кандидъ» и оперы Моцарта. Споръ этотъ имѣетъ нѣкоторый общій интересъ для пониманія того, что собственно есть литературная современность.
***
Мнѣ вспоминается одно утро въ Римѣ. При переходѣ улицы я едва не былъ сбитъ съ ногъ не совсѣмъ ловко маневрирующей машиной. Къ моему удивленію, я узналъ въ сидящемъ у руля пріятелѣ одного изъ очень передовыхъ итальянскихъ писателей. Зная, увы, навѣрное, что этотъ нарядный Фіатъ принадлежитъ не ему, я не могъ удержаться отъ удовольствія его поздравить. «Браво, Б., я вижу, что литература не столь уже безнадежное занятіе!..» — «Машина не моя», — отозвался Б., не отрываясь отъ трудно дававшейся ему эволюціи поворота, — «но я ѣзжу каждое утро. Я полагаю, — крикнулъ онъ мнѣ вслѣдъ, — что писатель, который пишетъ о современности, не имѣетъ права написать ни одной строчки, если онъ не умѣетъ управлять хотя бы автомобилемъ и не знаетъ хотя бы въ этой элементарной формѣ общенія съ машиной!»
***
Б. говорилъ совершенно серьезно! Я думаю, даже, что онъ въ какой то степени былъ правъ. Выражается ли ощущеніе современности непремѣнно тѣми нарочитостями построенія литературныхъ вещей, къ которымъ на англійскомъ языкѣ прибѣгали Джойсъ, Досъ Пассосъ, Вирджинія Вульфъ? Передается ли оно исключительно только той нервозностью какъ бы заплетающагося языка, которую по-французски мы найдемъ у Жана Жироду, а по-русски у В. Сирина? Вотъ этого я признаться не думаю. Но современному образу мысли, отличному отъ не современнаго образа мыслей, разумѣется, отвѣчаетъ далеко не всякая литература. Ольдусъ Хексли пишетъ безъ особенныхъ композиціонныхъ и словесныхъ ухищреній. Но въ самомъ образѣ мысли его есть безстрашіе современной искренности и безмѣрность современнаго опыта. Если, какъ вѣрно указалъ Дж. Б. Пристли, можно найти нѣчто родственное этому замѣчательному писателю въ мыслительной «пронзительности» вѣка Вольтера и въ мелодической точности вѣка Моцарта — то это лишь свидѣтельствуетъ о томъ, что ваше время все же чѣмъ-то ближе къ той эпохѣ, нежели къ туманностямъ, условностямъ и «контрапунктамъ» 19-го столѣтія…
***
Но вмѣстѣ съ тѣмъ вполнѣ современнымъ писателемъ является, конечно, и Дж. Б. Пристли. Можно сказать это не только потому, что сотни тысячъ современныхъ англійскихъ читателей съ охотой читаютъ его. Современными бываютъ вѣдь не только мысли, не только мелодіи, но и чувства! И самая бережность упомянутаго англійскаго писателя къ человѣческому чувству, его «старательная» любовь, съ которой лелѣетъ онъ цвѣтеніе души человѣческой, вдругъ проявившееся въ дымномъ фабричномъ городѣ средней Англіи, или въ лондонскомъ кварталѣ конторъ и банковъ — въ высшей степени современны. Если эти «цвѣты» не взрастаютъ теперь на какихъ-то «вольныхъ поляхъ» — они не менѣе милы и душисты въ узкомъ переулкѣ Сити, названномъ именемъ Ангела…
Павелъ Муратовъ.
Возрожденіе, № 2132, 4 апрѣля 1931.
Visits: 21