Любопытныя вещи пишетъ и разсказываетъ Л. Д. Любимовъ о Польшѣ. Я не буду сейчасъ касаться реальнаго политическаго значенія польской современности, какъ она имъ зарисована. Меня интересуетъ въ ней одна черта, которая, впрочемъ, является чертой современности отнюдь не только польской. Это черта необычайной и странной легкости, съ какой нынѣ, внѣ всякихъ пропорцій, внѣ всякихъ масштабовъ возвеличивается великій человѣкъ. Именно возвеличивается, а не возвеличиваетъ себя, ибо самъ онъ не прилагаетъ къ тому какихъ-либо чрезычайно изобрѣтательныхъ усилій. Это отчасти можно сказать о Муссолини, но въ несравненно большей степени это относится къ маршалу Пилсудскому.

***

Я не думаю отрицать здѣсь большихъ и пусть даже великихъ заслугъ маршала Пилсудскаго передъ своей родиной. Эти заслуги вѣроятно оправдываютъ то совершенно экстраординарное положеніе главы государства, которое такъ живо изобразилъ Л. Д. Любимовъ. Маршалъ Пилсудскій — великій полякъ? Надо полагать! Великій, слѣдовательно, человѣкъ? Вотъ въ этомъ признаться я сомнѣваюсь. Когда мы говорить о Наполеонѣ, мы знаемъ, что онъ былъ великимъ человѣкомъ и мало вспоминаемъ, что онъ быль великимъ французомъ или даже великимъ императоромъ французовъ. Есть степень, не только въ искусствѣ, въ поэзіи, въ наукѣ, но и въ войнѣ, и въ политикѣ, когда прославленный въ этомъ человѣкъ, никогда не думавшій ни о чемъ иномъ, кромѣ славы своего короля, своего народа, своей націи — оказывается вдругъ великимъ въ глазахъ чужихъ королей, сосѣднихъ народовъ, другихъ націй. Пожалуй это и есть степень подлиннаго величія. Мы не ошибемся, если скажемъ, что маршал Пилсудскій не достигнулъ ея.

***

Возвеличеніе маршала Пилсудскаго, небывалая, неслыханная доселѣ популярность Муссолини — все это свидѣтельствуетъ о своеобразномъ культѣ героевъ, являющемся какой-то тайной тоской нашего времени. Современные люди стараются изо всѣхъ силъ найти того, кого они могли бы возвеличить, заобожать. И такъ какъ стараются, то и находятъ… И это несмотря на то, что, какъ увѣряютъ злые языки, наше время не блещетъ особеннымъ изобиліемъ не только великихъ, но даже и большихъ людей. Тутъ, вѣроятно, находимся мы въ полномъ и разительномъ противорѣчіи съ золотыми временами античнаго міра. Когда человѣчество жило примѣрами этого міра, насъ учили, что только «потомство» отдаетъ должную справедливость величію, обязательно непонятому современниками! Ученіе это вѣроятно основано было на устномъ преданіи о томъ, что великіе люди, прославленные Плутархомъ, немало терпѣли отъ ихъ современниковъ, никакъ не желавшихъ признать ихъ величія, записаннаго исторіей. Положеніе вещей нынѣ «діаметрально» противоположно. Возвеличеніе великихъ, и не совсѣмъ великихъ, и даже совсѣмъ невеликихъ людей происходитъ теперь съ необычайной легкостью и готовностью. Но какъ нехорошо придется имъ, когда возьмутся за нихъ ждущіе своей минуты нынѣшніе Плутархи! Біографіи великихъ людей недавняго прошлаго, воспоминанія о нихъ современниковъ, друзей и даже родственниковъ по большей часто таковы, что людямъ, оправдывающимъ свое величіе посмертной славой, нынѣ приходится отказываться отъ всякой на это надежды.

Павелъ Муратовъ.
Возрожденіе, №1880, 26 іюля 1930.

Visits: 15