Крещеніе Руси

Я совершенно свободно читаю по-украински и очень люблю пѣвучій, сочный, истинно-народный языкъ Тараса Шевченка.

Какое богатство образовъ и какая му­зыка слова!

Но тотъ галиційскій «спотыкачъ», ко­торый привезъ въ Кіевъ австрійскій офи­церъ Коновалецъ и такъ называемые львовскіе «діячи» (среди которыхъ были и австрійскіе шпіоны), положительно приводитъ меня въ ужасъ.

Это языкъ на Украйнѣ чужой, непонятный и для огромнаго большинства населенія совершенно недоступный.

Я помню, какой хохотъ вызывали въ Кіевѣ новыя обязательныя вывѣски на языкѣ Коновальца:

— «Пупорізка» (акушерка).

— «Лікарь по шкурным хворобам» (докторъ по накожнымъ болѣзнямъ).

— «Голяр» (цирульникъ).

— «Почтова скрынька» (почтовый ящикъ для писемъ).

Прирожденные, чистокровные украинцы отплевывались отъ этихъ чужихъ и маловразумительныхъ словъ, а на митингахъ, когда говорили галиційскіе «діячи», кіевскіе хохлы не понимали ихъ и иронически спрашивали:

— И шо воно тамъ бреше?

Но этотъ чужой для населенія галиційскій языкъ сталъ теперь обязательнымъ государственнымъ языкомъ для всей Украины.

— Хочешь, не хочешь, а говори, по­тому что приказано!

То, что происходитъ сейчасъ въ малороссійскихъ губерніяхъ, ни въ какомъ случаѣ нельзя назвать «украинизаціей».

Это, если можно такъ выразиться, «коновализація» или «галицизація».

Австріецъ Коновалецъ, никому не вѣдомый офицеръ габсбургскаго воинства, вѣрноподданный Кесаря Франца-Іоси­фа, прибылъ въ Кіевъ на щитѣ Петлюры и въ 24 часа приказалъ народу выучиться новому языку и забыть старый.

По размаху это было, такъ сказать, второе крещеніе Кіевской Руси:

— Загнали людей въ Днѣпръ и «ве­лѣли» перемѣнить языкъ…

Но наслѣдники Коновальца, нынѣшніе украинизаторы — всѣ эти Чубари, Грушевскіе, Когановичи и Петровскіе — по­шли еще дальше и уже объявили гали­ційскій «спотыкачъ» народнымъ язы­комъ.

— Въ школахъ, въ казармахъ, въ дѣ­ловой перепискѣ, на государственной службѣ — вездѣ принятъ языкъ Коно­вальца и Кагановнча.

Г-нъ Кагановичъ, какъ самый «щирый украинецъ», перевелъ и всю прессу на «родной спотыкачъ», такъ что харьковскій «Коммунистъ», напримѣръ, издается теперь не на русскомъ, а на галицій­скомъ языкѣ.

По долгу, я читаю эту газету каждый день — но долженъ признаться, читаю почти по складамъ.

Шевченка читаю совершенно свободно, какъ по-русски, а «Коммуниста» — по складамъ.

— Отчего?

Очень можетъ быть, что причиной тутъ является и совѣтское косноязычіе (съ его новыми сокращенными словами), которое въ переплетѣ съ галиційской от­себятиной ясновельможнаго пана Кагановича превращаетъ языкъ въ какой-то мусоръ или буреломъ, въ какую-то не­вразумительную «брехню».

Позвольте нѣсколько образцовъ изъ послѣдняго номера «Коммуниста».

— «Замзав з Цукротресту пив чай з цукромъ, а помбух із Бумтресту чаю зовсім не пив».

Я догадываюсь, что «Цукротрестъ»—это сахаротрестъ, но что такое «помбухъ» — я не знаю и «замзавъ» въ моихъ ушахъ звучитъ скорѣе какъ собачій лай (гамъ-гамъ), чѣмъ какъ украинскій языкъ.

Еще примѣры.

— «Стосунки між Англіею и СССР не буде розірвано».

Я догадываюсь, что «стосунки» — это, вѣроятно, «соглашеніе» (а, можетъ быть, «признаніе?»). Но я знаю, что это словцо взято не у Шевченко, а у Кагановича.

Наконецъ, еще и еще примѣры:

— «У воробничихъ осередкахь (должно быть «ячейкахъ»), завода Л. Марті було заявлено особісту актівність. Але  через те, то листи було одержано несвоечасно, підчас конференціи, коли комосередки (комъячейки»?) були перевантажені (?) и тому, ще зміст лістів здебільшого непопулярній та одночасно з листами обговорювались і стенографичні відчиты пленуму ЦК — все не спріяло тому, що думка широкихъ партійных мас своечасно не встигли дійты до 9 зъізду КПУ».

Я утверждаю, что эту брехню Кагановича ни одинъ изъ малороссовъ никогда не пойметъ.

Соберите 10 тысячъ крестьянъ, кото­рые отъ рожденія ни на какомъ языкѣ, кромѣ украинскаго, никогда не говорили, и я даю голову на отсѣченіе, что ни одинъ изъ нихъ ни слова не пойметъ въ этомъ варварскомъ лепетѣ.

— Это — языкъ Кагановича, и кости Шевченка, должно быть, переворачива­ются въ гробу оттого, что на родинѣ его «забелькотали» по-овечьи.

Но представьте же себѣ положеніе населенія!

Представьте себѣ эту безсильную ярость и этотъ скрежетъ зубовный, когда чужіе люди, пришельцы и «злыдни», ворвались разбойничьей бандой къ вамъ на родину и «отмѣнили» вашъ при­родный материнскій языкъ, приказавши всѣмъ говорить на языкѣ Кагановича!

Большаго надругательства и предста­вить себѣ нельзя.

Есть, однако, и своя маленькая «польза» въ этомъ второмъ крещеніи Кіевской Руси.

Газеты большевиковъ ушли еще дальше отъ народа. И это хорошо.

Совѣтскій развратъ и совѣтскую пропаганду лучше вести на чужомъ, недоступномъ народу, языкѣ.

Александръ Яблоновскій,
Возрожденіе, №390, 27 іюня 1926

Views: 21