Находчивый человѣкъ — мой пріятель Сергѣй Ивановичъ.

Сидѣли мы втроемъ: онъ, я и нашъ домохозяинъ, мсье Паво. Говорили о Россіи, о большевикахъ, о будущихъ судьбахъ Европы. И вотъ, Паво началъ распространяться о достоинствахъ культурного европейскаго соціализма, къ сторонникамъ коего онъ имѣетъ честь принадлежать.

— Разумѣется, ваши большевики строятъ только пародію на соціализмъ, а не самый соціализмъ, — снисходительно проговорилъ онъ, доставая изъ кармана зажигалку и закуривая папиросу. — Въ настоящемъ просвѣщенномъ соціализмѣ не можетъ быть ни тѣхъ насилій, которыми отличаются московскіе коммунисты, ни того подавленія гражданскихъ свободъ, которое мы видимъ въ Россіи. Реакціонной буржуазіи соціалистическое ученіе кажется какимъ-то пугаломъ, губителемъ частной иниціативы, индивидуальнаго творчества. Но прежде всего, господа, соціализмъ бываетъ разный, какъ вамъ извѣстно. Кромѣ того, многое зависитъ отъ того, кто берется проводить его въ жизнь. Дайте въ руки разбойнику скрижали Моисея, онъ и ими убьетъ сотню своихъ слушателей. А умѣлый рабочій подниметъ въ воздухъ при помощи подъемнаго крана цѣлый локомотивъ и никого не задѣнетъ.

— Я, разумѣется, не спорю… — увѣренно продолжалъ мсье Паво. — Нѣкоторая часть капиталистическаго общества должна пострадать отъ перехода частныхъ предпріятій въ руки государственной власти. Но страданія эти вовсе не должны быть тѣмъ физическимъ уничтоженіемъ буржуазнаго класса, который проповѣдуютъ и осуществляютъ ваши азіатскіе коммунисты. Кромѣ того, нѣтъ нужды насильственно проводить соціализацію въ частную жизнь гражданъ, если они сами ея не хотятъ. Я, напр., не сторонникъ сенъ-симонизма въ той его части, гдѣ въ противовѣсъ христіанской нравственности рекомендуется уничтоженіе института семьи.

Я не одобряю и фантазій Фурье съ его фалангами, фаланстерами и созданіемъ міровой гармоніи путемъ свободнаго проявленія человѣческихъ страстей и инстинктовъ. Однако что касается Луи Блана, то вотъ его ученіе при культурномъ и умѣломъ проведеніи въ жизнь дало бы, дѣйствительно, блестящій толчекъ къ развитію творческихъ силъ. Развѣ не разумно, напримѣръ, положеніе, что трудъ долженъ быть организованъ самимъ государствомъ, а не столкновеніемъ частныхъ интересовъ враждующихъ конкурентовъ? А это развѣ не справедливое требованіе: «каждому по его потребностямъ, каждому по его его способностямъ»? Конечно, организація національныхъ мастерскихъ послѣ февральской революціи не привела къ желательному результату. Хаосъ въ промышленности, созданный въ царствованіе Луи Филиппа, нельзя было ликвидировать сразу. Кромѣ того, буржуазный Конвентъ и палачъ Кавеньякъ не дали возможности несчастнымъ рабочимъ довести дѣло до благопріятнаго конца… Но вы представляете, что было бы, если бы идеи Луи Блана постепенно восторжествовали? Вашего ужаснаго большевизма у насъ, конечно, не получилось бы. Не происходило бы и насилій, подавленія личности, уничтоженія свободъ. Но вся промышленность къ нашему времени оказалась бы уже націонализированной. Всѣ заводы и фабрики повысили бы заработную плату, безработицы не было въ поминѣ, а предметы потребленія не только понизились бы въ цѣнѣ, но, кромѣ того, въ рукахъ государства достигли бы небывалой высоты въ смыслѣ своего качества…

— Спички, напримѣръ, — громко прервалъ вдругъ оратора Сергѣй Ивановичъ, сдѣлавъ наивно-почтительное лицо.

— Спички? — прекративъ свою рѣчь, съ удивленіемъ переспросилъ Паво. — Ну, спички не въ счетъ, мсье. Онѣ и такъ, благодаря монополіи, находятся сейчасъ въ рукахъ государства. — Но вотъ шерстяныя матеріи, шелковыя ткани, обувь, желѣзныя издѣлія, посуда…

Раздраженный внезапнымъ глупымъ вопросомъ, разбившимъ всю плавность и стройность задуманной рѣчи, мсье Паво смолкъ, съ досадой бросилъ потухшій окурокъ въ пепельницу и, раскрывъ портсигаръ, взялъ въ ротъ новую папиросу.

— Позвольте, мсье, я вамъ зажгу, не доставайте зажигалки, — поспѣшно проговорилъ Сергѣй Ивановичъ, опуская руку въ карманъ.

— Благодарю васъ, — обиженно пробормоталъ тотъ.

Сергѣй Ивановичъ досталъ коробку, вынулъ спичку и чиркнулъ.

Головка, не зажигаясь, упала.

— О-ла-ла, — съ сокрушеніемъ произнесъ мой пріятель. — Ну, еще разъ.

Вторая головка зашипѣла, крякнула, но тоже отвалилась.

— О-ла-ла. Еще попробуемъ.

Третья спичка оказалась простой деревяшкой. На ней ничего не было.

Четвертая зажглась бодро, ярко, но, къ сожалѣнію, гдѣ-то далеко въ воздухѣ, надъ волосами мсье Паво, который при видѣ этого зрѣлища судорожно схватился за голову.

— Вотъ, наконецъ, — поднося къ папиросѣ собесѣдника нормально пылавшую пятую спичку, удовлетворенно проговорилъ Сергѣй Ивановичъ. — Когда, мсье, государство, соціалистическое или буржуазное, само, безъ частной конкуренціи, что-нибудь продаетъ, продуктъ всегда получается высокаго качества. Ну что же? Горитъ? Продолжайте, въ такомъ случаѣ. Намъ очень интересно послушать…

А. Ренниковъ.
Возрожденіе, №1878, 24 іюля 1930.

Visits: 20