Будетъ у меня къ празднику куличъ или не будетъ?..

Судя по тому, что говоритъ Лидія Георгіевна, — будетъ. Суди по мрачнымъ предсказаніямъ Ольги Веніаминовны, — ни за что не будетъ.

Собственно говоря, жить коммуной, да еще въ Медонѣ, вещь очень путанная. Ни въ чемъ единодушнаго мнѣнія. Такъ было въ вопросѣ о Зарубежномъ Съѣздѣ, такъ было относительно созданія органа. Такъ и теперь тоже, при приготовленіяхъ къ Свѣтлому Празднику. Совѣщаній много, предположеній не меньше, а тѣста нѣть.

Единственно, чего пока я добился — это рецептъ сырной пасхи, которую рѣшилъ дѣлать индивидуально. Спасибо Аннѣ Сергѣевнѣ, научила, хотя и предупредила, что можетъ развалиться при встряхиваніи.

Въ сырной пасхѣ мнѣ нравится то, что въ ней отъ перестановки слагаемыхъ сумма не изменяется: сначала можно класть творогъ и масло, а потомъ яйца. Или наоборотъ. Сначала яйца и масло, а потомъ творогъ. Каждая часть сама по себѣ настолько вкусна, что въ крайнемъ случаѣ можно съѣсть все и отдѣльно, не смѣшивая. И сыпать изюма тоже разрѣшается сколько угодно, это особенно хорошо: сколько угодно, терпѣть не могу непоправимыхъ ошибокъ.

А что въ сырной пасхѣ самое лучшее, это то, что она не должна подниматься. Вѣдь нѣтъ ничего страшнѣе въ бѣженской квартирѣ, чѣмъ зловѣще поднимающееся передъ Пасхой набухшее тѣсто. Ни объ одномъ ребенкѣ дамы не заботятся такъ, какъ объ этомъ дѣтищѣ, напоминающемъ самодовольно развалившагося пузатаго буржуя. И не стучи, и не ходи, и не говори. Не то кто-то умираетъ, не то кто-то рождается…

И самое обидное, что на ночь сдираютъ съ тебя послѣднее одѣяло, оставляютъ въ видѣ термометра опредѣлять температуру подъ одной простыней, а его укутываютъ, укутываютъ, укутываютъ. И съ какой любовью! Съ какой материнской нѣжностью!..

Единственно, что отвѣтственно въ сырной пасхѣ, это ея внѣшній видъ. Приготовить просто такъ, въ видѣ безформенной массы, это обречь на то, что никто не притронется. Въ особенности, если узнаютъ, что сдѣлалъ самъ. Вчера, напримѣръ, цѣлый день пришлось ломать голову, во что бы положить приготовленную бурую массу? Сначала, когда ѣхалъ изъ Парижа и замѣтилъ въ окно вагона Эйфелеву башню, сгоряча обрадовался даже. Оказывается, нижняя часть башни — отличная форма. Но на какую семью!

А затѣмъ, пріѣхавъ домой, долго бродилъ по квартирѣ, по двору, искалъ какую-нибудь усѣченную пирамиду. Осматривалъ ящики, чемоданы, посуду… Единственно, что оказалось болѣе или менѣе подходящимъ, это метрономъ, стоящій на піанино у Викторіи Ивановны. Если бы изъ середины все выкинуть, прочистить, промыть, да набить творогомъ съ изюмомъ и масломъ…

Не согласилась, однако. Наоборотъ. Прижала къ груди, подняла крикъ. Пришлось даже успокаивать, давать честное слово.

Къ вечеру, всё-таки, выходъ нашелъ. И можно сказать, удачно: цвѣточный горшокъ. Хотя онъ и не усеченная пирамида, а всего только конусъ, но не все ли равно? Вѣдь и я-то самъ не петербуржецъ теперь и не москвичъ. А цвѣты, очевидно, тоже любять землю по принципу сырной пасхи: внизу дырочка, сверху давленіе атмосферы…

Поздно ночью, когда хозяйка, мадамъ Шарпантье, легла уже спать, я вышелъ въ садъ, выдернулъ гвоздику, безшумно высыпалъ землю, втащилъ горшокъ кь себѣ…

Чѣмъ будеть больше пахнуть эта пасха, гвоздикой или ванилью, узнаю послѣ заутрени. Но она все-таки будетъ. Это навѣрно. А вотъ куличъ… Гдѣ куличъ? Не платить же бѣшеныя деньги въ Парижѣ по 20 франковъ за фунтъ.

Совѣщаніе нашей коммуны по этому вопросу не дало пока никакихъ результатовъ. Всего семь человѣкъ, а сколько мнѣній! Страшно за Россію.

— Я привыкла дѣлать только на пуды, — уклончиво замѣтила Эмилія Александровна, когда ей предложили, какъ старшей, взять на себя все руководство. Если бы была русская печь, да два солдата, чтобъ мѣсить, тогда дѣло другое. А такъ, на фунты, пусть дѣлаетъ кто помоложе. Я не умѣю.

— А сколько яицъ вы клали въ пудъ, Эмилія Александровна?..

— Триста клала.

— Ого!

— Господа! По рецепту Анны Сергѣевны можно положить всего только три яйца. Вотъ послушайте: шесть стакановъ молока — три франка. Три яйца два франка. Масло полтора фунта — восемнадцать франковъ…

— А печь въ чемъ? Печь въ чемъ всѣ эти франки?

— На сковородкѣ попробуемъ.

— Не говорите глупостей, Николай Яковлевичъ.

— Что? Глупость? Хорошо же. Нe буду мѣсить.

— Я предлагаю — въ консервной банкѣ!

— У меня, господа, есть очень хорошая жестянка… честное слово. Изъ Шанхая привезла… Пять кило обязательно войдетъ… И, кромѣ того, наверху вылѣзетъ еще очень много. И затѣмъ этотъ самый сюплеманъ… Подоплека или припекъ…

— Четыреугольная?..

— Что за вопросъ! Конечно, четыреугольная. Вѣдь у вашего мужа сырная пасха круглая? Почему же куличъ не можетъ быть четыреугольнымъ?

Засѣданіе о куличахъ состоялось вчера вечеромъ. Начали въ восемь. Кончили въ половинѣ второго. Накурили до ужаса. Избрали комиссію. Но сегодня послѣдній день, нужно окончательно рѣшать, быть куличамъ или не быть, а до сихъ поръ ничего неизвѣстно — въ чемъ печь, гдѣ печь. Пекарь въ Медонѣ заявилъ, что будетъ разсматривать куличъ, какъ бріошъ, иначе не хочетъ. Пекарь въ Бельвю смотритъ на нашу затѣю иначе, — какъ на тортъ, и грозитъ, что выкинетъ куличъ изъ печки, если онъ хоть немного подымется выше формы.

И Юрій Петровичъ, избранный въ комиссію, не на шутку подумываетъ: не повезти ли тѣсто въ Парижъ къ знакомому булочнику, возлѣ гаръ Монпарнасъ? Нужно только замѣсить тѣсто такъ, чтобы поднялось къ утреннему скорому поѣзду №12 въ 8 ч. 15 мин. Поѣздъ удобный, на мягкихъ рессорахъ, безъ остановокъ въ Кламарѣ, Ванвъ-Малаковѣ и Уэстъ-Сентюрѣ.

И одно только опасно, и это смущаетъ Юрія Петровича:

А вдругъ, какъ назло, кто-нибудь опоздаетъ: или куличъ, или машинистъ?

Что тогда?..

А. Ренниковъ.
Возрожденіе, №332, 30 апрѣля 1926.

Views: 21