Въ Англіи сейчасъ политическое затишье, политическіе каникулы еще не кончились. Они начинаются 9-го августа. Этотъ день здѣсь соотвѣтствуетъ нашему Петрову дню, такъ какъ съ него открывается охотничій сезонъ. Въ Англіи 80 проц. населенія живетъ въ городахъ, но до сихъ поръ жизнь господствующаго класса опредѣляется стариннымъ деревенскимъ ритмомъ, въ которомъ охота, еще со временъ англо-саксонскаго вторженія, давала главный тонъ. Оттого самый дѣятельный сезонъ для политики, самый блестящій для лондонской свѣтской жизни, приходится въ Англіи на весну и лѣто, т. е., на тѣ мѣсяцы, когда нельзя охотиться. Это такъ давно, такъ крѣпко сложилось, что англичане уже забыли, что легло въ основу ихъ общественнаго календаря.

Когда я, въ разговорѣ съ политиками или просто образованными людьми, удивляюсь многовѣковой прочности ихъ жизненныхъ привычекъ, они усмѣхаются съ чисто англійской затаенной гордостью. Большинству англичанъ, независимо отъ классоваго положенія и даже ихъ политическаго міровоззрѣнія, доставляетъ огромное удовольсівіе не сознаніе даже, а скорѣе ощущеніе устойчивой непрерывности, въ которой росла и крѣпла Великобританія.

Это не есть неподвижность. Консерватизмъ нельзя смѣшивать съ косностью. Ростъ идетъ, люди и учрежденія приспособляются къ новымъ идеямъ, къ новымъ международнымъ отношеніямъ, къ мѣняюшимся потребностямъ тѣла и запросамъ духа. Но это именно ростъ, а не скачка, не тѣ уничтожающія бури, разрушающія работу предыдущихъ поколѣній, которыя съ грустью отмѣтилъ въ русской исторіи князь П. А. Вяземскій.

Даже послѣ войны, которая такъ много перемѣнила и перевернула на всей нашей планетѣ, жизнь маленькой Великобританіи сохранила свое эволюціонное теченіе.

Попрежнему спортъ является главнымъ источникомъ здоровья, энергіи, характера. Все болѣе широкіе круги захвачены играми, все больше зеленыхъ полей отводится подъ нихъ. Попрежнему парламентъ является центромъ политической жизни, и попрежнему каждый годъ открываетъ его король. Ѣдетъ въ золотой каретѣ, рядомъ съ нимъ королева въ брилліантовой коронѣ, такія же короны блестятъ надъ головами титулованныхъ дамъ. Красные скороходы бѣгутъ. Лакеи въ парикахъ стоятъ на запяткахъ. И весь этотъ отблескъ далекаго средневѣковья лондонцы принимаютъ, какъ одну изъ крѣпкихъ подробностей своей крѣпкой жизни.

Такъ же, какъ и воскресныя рѣчи въ Гайдъ-Паркѣ. Ораторы приходятъ иногда со складной трибуной, со знаменами и плакатами. Иногда только съ листками и съ большимъ или меньшимъ навыкомъ стрѣлять въ толпу короткими фразами.

Одинъ славитъ прелесть ленинскаго рая, другой громитъ рабочую партію, призываетъ подумать о душѣ и грозитъ близкимъ пришествіемъ Антихриста, четвертый проповѣдуетъ фашизмъ, пятый иногда просто несетъ чепуху. Но у каждаго найдутся слушатели. Стоитъ невозмутимая, медлительная, непроницаемая англійская толпа.

Кто ею владѣетъ? Кто сейчасъ правитъ Англіей?

Я часто ломала себѣ надъ этимъ голову. Вѣдь это ключъ для пониманія каждой страны — разгадать, откуда и какъ вербуется ея господствующій классъ.

Какъ разъ передъ войной мы сидѣли въ гостяхъ у романиста Уэллса, въ его миломъ деревенскомъ садикѣ, окруженномъ просторнымъ паркомъ лэди Воррикъ. Онъ, по обычаю, сыпалъ парадоксами, на все находилъ сразу отвѣтъ. Но когда я спросила, кто направляетъ политику Англіи, даже этотъ быстрый говорунъ задумался. Потомъ рѣшилъ:

— Англіей правятъ изъ помѣщичьихъ домовъ…

Я тогда еще меньше понимала Англію, чѣмъ сейчасъ и приняла на вѣру слова блестящаго писателя. Если бы онъ повторилъ эти слова теперь, я затѣяла бы съ нимъ, по русской привычкѣ, длинный споръ, одинъ изъ тѣхъ споровъ, которые такъ сердятъ англичанъ. Хотя все еще есть доля правды въ томъ, что онъ сказалъ. За охотой, на рыбной ловлѣ, на зеленыхъ лугахъ, расчишенныхъ для гольфа, нерѣдко обсуждаются, намѣчаются, рѣшаются политическія проблемы задолго до ихъ обсужденія не только въ парламентѣ, но даже въ газетахъ. Многолюдные, а въ особенности, немноголюдные пріемы «конца недѣли», т. е. съ субботы до понедѣльника, въ одной изъ очаровательныхъ деревенскихъ усадебъ, разбросанныхъ по всей Англіи, часто играютъ роль настоящихъ политическихъ конгрессовъ. При широтѣ и терпимости англійской политической жизни, опытная свѣтская женщина можетъ устроить въ своей деревенской гостиной встрѣчу представителей разныхъ партій.

Когда-то негодующимъ гуломъ встрѣтила русская оппозиція страшную новость о грѣшной «чашкѣ чая», выпитой Маклаковымъ и Струве у Столыпина. У насъ не было личнаго общенія не только между партіями, но даже между группами.

Развѣ Керенскій могъ бы ходить въ гости къ Гучкову, жена Некрасова танцовать на балу съ Пуришкевичемъ, жена кадетскаго лидера исповѣдываться у епископа Волынскаго Евлогія и т. д.? И даже послѣ большевицкаго землетрясенія часть этихъ перегородокъ русская интеллигенція потащила за собой, засоряя и портя и безъ того нелегкую жизнь.

У англичанъ иначе. Ихъ не пугаетъ несходство мнѣній. Они умѣютъ спорить, сохраняя уваженіе къ противнику. Мѣркой для общенія являются не только мысли, но и навыкъ общежитія, не столько программы, сколько правила жизни.«Онъ настоящій джентльмэнъ», — попрежнему, чуть ли не съ временъ Вильгельма Завоевателя, остается высшей похвалой, которая не требуетъ ни поясненій, ни комментаріевъ.

Конечно, если человѣку повезло, если благодаря рожденію, способностямъ или удачѣ ему удалось подняться высоко по многообразнымъ соціальнымъ ступенькамъ англійской жизни, то къ этому счастливцу примѣняютъ меньшія требованія, чѣмъ къ рядовому обывателю. Удачники всегда и всюду вызываютъ къ себѣ снисходительность, и тѣмъ болѣе въ спортивной странѣ, гдѣ знаютъ цѣну ловкости, усилію и мѣткому глазу. Но все-таки, если онъ не джентльмэнъ, то его терпятъ, порой даже имъ восхищаются, но зорко слѣдятъ — не пора ли отодвинуться?

Такъ было съ Ллойдъ-Джорджемъ. Во время войны, когда нужна была исключительная гибкость и изворотливость, ему многое спускали за умѣнье охранять центральную коалицію, куда входили и либералы и консерваторы. Смотрѣли сквозь пальцы на его невѣжество, неразборчивость въ средствахъ, безцеремонную расправу не только съ противниками, но и съ недостаточно послушными сторонниками, иногда даже съ друзьями. Нужно было довести войну до побѣды, нельзя было мѣнять правительства въ разгарѣ борьбы.

Но уже во время Версальской конференціи стала падать популярность «уэльскаго колдуна», какъ звали Л.-Джорджа за его гипнотическое умѣніе заговаривать зубы и Палатѣ и странѣ. Уже тогда было ясно, что люди такого калибра не могутъ править Англіей, что страна ищетъ опоры въ другой, болѣе твердой, болѣе джентльмэнской психологіи. Въ сущности, не либеральныя идеи провалились, а провалилась безпринципность лидера партіи. И внушительныя фигуры либераловъ-джентльмэновъ, какъ сэръ Эдуардъ Грей или лордъ Асквитъ, не могутъ еще восстановить положенія партіи.

Тяжелый ударъ нанесъ ей Ллойдъ Джорджъ бесцеремонной раздачей подачекъ въ видѣ титуловъ, честолюбивымъ захватомъ коалиціоннаго фонда, который оказался въ его распоряженіи и, главное, своей полной беспринципностью.

Но это не мѣшаетъ и либеральнымъ кругамъ входить составной частью въ то таинственное нѣчто, которое правитъ Англіей. Сюда втягиваются всѣ силы, всѣ мозги, вся энергія, пригодныя для политики, независимо отъ классового происхожденія и даже отъ образованія.

Еще можно говорить о политической роли помѣщичьихъ усадьбъ, но надо помнить, что они давно перестали быть дворянскими гнѣздами, перешли въ новыя руки. Вообще русское понятіе о дворянствѣ непримѣнимо къ Англіи, гдѣ титулы раздаются легко и за самыя разнообразныя заслуги, включая удачную торговлю мыломъ и спичками. Гораздо большее значеніе имѣютъ деньги, тѣмъ болѣе, что члены парламента получаютъ небольшое жалованіе, а выборы стоятъ большихъ денегъ. Но и тутъ, конечно, партія беретъ на себя расходы, если ей нужно провести способнаго человѣка. Это особенно часто случается съ рабочей партіей. Политическая дѣятельность ея руководителей почти цѣликомъ оплачивается изъ кармановъ рядовыхъ рабочихъ.

Конечно, эти деньги проходятъ черезъ кассы, утверждаются и т. п. Но все-таки, рабочее движеніе выдвинуло особую разновидность чиновниковъ, состояшихъ на службѣ у пролетаріата. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ эта служба отлично оплачивается и заработокъ секретарей большихъ профессіональныхъ союзов равняется жалованію министровъ Его Величества. Сильные, ловкіе, способные люди, съ острымъ политическимъ глазомѣромъ, въ родѣ Гендерсона и Томаса, выдвигаются благодаря этому изъ рядовъ, вырабатываютъ въ себѣ совершенно особые пріемы и навыки, которые даютъ имъ возможность научиться всѣмъ тонкосіямъ парламентской политики и въ то же время секрету управленія рабочей массой. Черезъ такихъ вождей пріобщаются всѣ эти углекопы, доковые рабочіе и т. п. къ хитрому дѣлѵ государеву.

Попробуйте разобрать эти винтики, разломать эти многомилліонные человѣческіе пласты, разглядеть, гдѣ проходятъ нервы, по которыъ бѣгутъ токи національной воли, а иногда и той мечты, которой когда-нибудь суждено перековаться въ волю.

Вѣдь англичане — мечтатели, иначе не могли бы они поднять британское знамя по всѣмъ далекимъ заморскими землямъ. И въ то же время, чтобы удержать эти земли за собой, они проявляютъ практическую ясность ума и опирающійся на простыя моральныя начала здравый смыслъ, о который разбивается даже дьявольская воля іезуитской системы большевиковъ.

И вотъ, когда я приглядываюсь уже не къ партіямъ, не къ классамъ, а къ лицамъ, то мнѣ кажется, что главными психологическими свойствами, которыя нужны въ Англіи для того, чтобы войти въ число правящихъ, являются именно ясность ума, здравый смыслъ и мечтательность, уходящая какъ въ прошлое, такъ и въ будущее. Только послѣднее свойство принято прятать, чтобы не показаться смѣшнымъ.

Степень и длительность вліянія вождя опредѣляется тѣмъ, насколько гармонично слиты въ немъ эти три свойства. Л. Джорджъ обладаетъ умомъ практическимъ и яснымъ. Но въ немъ нѣтъ мечтательности, а его здравый смыслъ затуманенъ аморальностью.

Рамзей Макдональдъ мечтать умѣетъ, его политическая нравственность выше, но ясностью и практичностью его мысли не блещутъ. Болдвинъ гармоничнѣе ихъ обоихъ, совмѣщаетъ въ себѣ эти три національныя черты. Онъ ясно и просто думаетъ, здраво держится простой жизненной морали. Въ нѣкоторыхъ его рѣчахъ, въ особенности, обращенныхъ къ молодежи, звучитъ голосъ мечтателя. Но хватитъ ли у него воображенія, чтобы найти выходъ для сложныхъ и трудныхъ имперскихъ и англійскихъ проблемъ?

Если нѣтъ, то страна должна будетъ черезъ два года выдвинуть изъ своихъ тайниковъ новыя силы, новыхъ вождей.

Аріадна Тыркова.
Возрожденіе, №851, 1 октября 1927.

Visits: 13