Въ Россіи еще есть люди, которые вѣрятъ Горькому и пишутъ ему письма и несутъ къ нему боль души своей…

Мнѣ очень жалко этихъ людей… И какъ-то стыдно за нихъ… Какую, въ самомъ дѣлѣ, надо сохранить первобытную, лѣсную наивность, чтобы «у желѣзнаго попа каменной просфоры просить»…

Съ своей стороны «желѣзный попъ» отвѣчаетъ наивнымъ людямъ надменными «посланіями» и бездарной, глупой и скучной проповѣдью вульгарнаго марксизма.

— «Все это люди ненормальные, нездоровые съ моей точки зрѣнія», — пишетъ «желѣзный попъ» о своихъ корреспондентахъ.

На повѣрку оказывается, что «ненормальные» люди и честнѣе, и искреннѣе, и много умнѣе, — о, неизмѣримо умнѣе Горькаго… Въ свѣтѣ ихъ простой и ясной мысли проповѣдникъ марксизма кажется какимъ-то насвистаннымъ скворцомъ, повторяющимъ чужіе мотивы. Вотъ нѣсколько мыслей «ненормальныхъ» людей:

— «Въ колхозахъ, вижу, нѣтъ свободы свободной душѣ и лучше уйду въ бродяги, чѣмъ туда»…

Это пишетъ крестьянинъ изъ Нижнедѣвицка… И по одной этой фразѣ можно видѣть, что крестьянинъ неизмѣримо умнѣе Горькаго. И не только умнѣе, но и выше, какъ «человѣческій типъ» выше.

— Отъ вашего соціализма я лучше въ бродяги уйду!

Въ этой фразѣ весь человѣкъ. И какой человѣкъ, гордый и смѣлый человѣкъ.

A на эту полноцѣнную, какъ червонецъ, тяжелую фразу, насвистанный скворецъ отвѣчаетъ длинной и скучной рацеей о «судорогахъ умирающаго индивидуализма»…

— Хороши «судороги», если человѣкъ прямо въ морду реформаторамъ бросаетъ вызовъ:

— Въ бродяги пойду, но не къ вамъ, сопливымхъ колхозникамъ, будьте вы неладны!..

А вотъ еще отрывокъ изъ письма «ненормальныхъ» людей. Пишетъ молодой человѣкъ, по-видимому, не старше 25 лѣтъ.

— «Я ненавижу всѣхъ обучающихъ людей, умнѣе ихъ и очень жалѣю, что защищалъ ихъ на фронтахъ съ винтовкой, не щадя себя»…

Мальчикъ выросъ… И понялъ. И какъ только понялъ — возненавидѣлъ…

Это тоже очень, очень распространенный типъ въ нынѣшней Россіи. Можетъ быть, даже самый распространенный. Сколько такихъ русскихъ мальчиковъ хваталось за винтовку въ 15 лѣтъ… А сейчасъ изъ нихъ растутъ и уже выросли кадры мстителей. И нѢтъ другихъ словъ на ихъ устахъ, какъ только это одно:

— Ненавижу!..

— Кого?

— Всѣхъ «обучающихъ людей»…

— А кто же, кромѣ коммунистовъ, обучаетъ теперь Русь?

Горькій и про этихъ выросшихъ мальчиковъ тоже говоритъ:

— Судороги умирающаго индивидуализма…

А вотъ еще одна, послѣдняя «судорога»:

— «Въ прошломъ человѣку жилось легче и свободнѣе», — пишетъ какой-то корреспондентъ.

Это тоже, какъ видите, общая мысль, даже банальная мысль современнаго русскаго человѣка.

— Кто же не знаетъ и кто не видить, что соціализмъ Ленина далъ только «равенство въ нищетѣ» и загналъ душу русскаго человѣка въ бутылку.

Мнѣ очень жаль, что эти мнѣнія обоихъ враждебныхъ корреспондентовъ Горькій приводитъ съ большой осторожностью и крайне скупо. Но и то немногое, что онъ приводитъ, съ очевидностью доказываетъ, что въ Россіи, слава Богу, осталось еще много «ненормальныхъ» людей.

— Хоть и утопили русскаго человѣка въ счастьѣ соціализма, но пузыри, слава Богу, все еще выскакиваютъ на поверхность.

Пройдемъ молчаніемъ нагловатый тонъ Горькаго въ его «отвѣтѣ» на всѣ эти письма. Буревѣстникъ забылъ или не хочетъ знать, что говорилъ Достоевскій:

— «Человѣку надо самостоятельнаго хотѣнія, чего бы эта самостоятельность ни стоила и къ чему бы ни привела»…

Но уже не только наглостью, но и глупостью — безнадежной глупостью — вѣетъ отъ слѣдующаго афоризма Горькаго:

«Подлежитъ уничтоженію все, что такъ или иначе, въ формѣ препятствій физическихъ со стороны природы и классовой структуры государства или насиліи «идейныхъ», — напр., насиліе церкви, — все, что затрудняетъ свободное развитіе силъ, способностей людей, развитіе процесса культуры, должно быть уничтожено».

Какую темную, грязную душонку надо имѣть, чтобы среди ежедневныхъ кровавыхъ насилій большевизма говорить объ интересахъ свободы и культуры и защищать эту свободу отъ «насилій церкви»…

— Кнутомъ и штыками загоняютъ русскій народъ въ «свѣтлое царство соціализма», а поэтъ коммунизма, Горькій, указываетъ пальцемъ на «насилія» церкви и государства и говоритъ:

— «Это подлежитъ уничтоженію»…

Не насильственный соціализмъ душегубовъ, а «это»…

Но вретъ поэтъ. Никого онъ своимъ кнутомъ въ «свѣтлое царство» не загонитъ. И скоро отъ свѣтлаго царства останется только кровавый угаръ. Именно объ этомъ «царствѣ» Достоевскій говорилъ:

— «Я не приму за вѣнецъ желаній моихъ — капитальный домъ, съ квартирами для бѣдныхъ жильцовъ по контракту на тысячу лѣтъ и, на всякій случай, съ зубнымъ прочемъ Вагенгеймомъ на вывѣскѣ»…

Точно копируя этотъ «домъ для бѣдныхъ жильцовъ», коммунисты построили «колхозъ» тоже для бѣдныхъ крестьянъ и тоже съ контрактомъ «на тысячу лѣтъ».

Но мужикъ изъ Нижнедѣвицка только посмотрѣлъ на этотъ фаланстеръ, плюнулъ и сказалъ:

— Я лучше въ бродяги уйду!

Хорошо, очень хорошо сказалъ это мужикъ… И если бы Горькій не отупѣлъ такъ безнадежно «въ свѣтломъ царствѣ соціализма», онъ понялъ бы, что въ этихъ словахъ мужика прозвучалъ приговоръ.

Окончательный и безповоротный приговоръ.

Александръ Яблоновскій
Возрожденіе, №1662, 20 декабря 1929

Visits: 19