Бываютъ дни, когда встанешь утромъ съ лѣвой ноги, хмуро посмотришь въ окно, увидишь въ воздухѣ отвратительную сѣтку дождя, на землѣ сплошную инондасіонъ… [1] И такъ скверно становится на душѣ, такъ туманно, такъ сѣро…
Пачка газетъ, доставленныхъ съ утренней почтой, не радуетъ взора. Опять пріѣвшіяся физіономіи изъ заколдованнаго круга парламентскихъ дѣятелей; опять фотографіи жертвъ, убійцъ, разрушеній построекъ, улыбающіяся лица разбившихся на смерть несчастныхъ пилотовъ.
Текстъ газетъ невыносимъ тогда и не нуженъ. Гендерсонъ снова ничего не знаетъ, ничего не можетъ отвѣтить. Курціусъ опять предупреждаетъ совѣтское правительство, но предупреждаетъ разно, смотря по корреспонденту… Повсюду бѣдствія, научныя открытія… Планета за Нептуномъ нашлась… Слониха бѣжала отъ Гагенбека… Ганди натеръ на ногахъ мозоли пассивнымъ сопротивленіемъ духа…
Чепуха!
И вотъ, въ эти тяжелые дни, въ эти мрачные часы единственнымъ спасеніемъ отъ иппохондріи являются въ эмигрантскихъ газетахъ объявленія. Начинаешь читать съ явнымъ предубѣжденіемъ. Презрительно улыбаешься, видя воззваніе ресторатора, ищущаго компаніона съ тридцатью тысячами въ банкѣ. Съ недовѣріемъ пробѣгаешь строки о вѣрномъ заработкѣ для каждаго, приславшаго въ залогъ двадцать пять франковъ. Но затѣмъ вдругъ вниманіе настораживается. Морщины разглаживаются. Въ глазахъ загорается интересъ къ жизни…
«Муся, вернись! Помиримся!» — встрѣчаешь неожиданно среди мелкихъ анонсовъ.
Вотъ какъ!.. Муся сбѣжала. Не слониха, а Муся. Почему же? Что толкнуло капризную женщину?
Вѣдь жить въ отдѣльной комнатѣ, какъ никакъ, лишнихъ 300-400 франковъ. Отопленіе тоже отдѣльно. Плохой характеръ у него, что ли? Или и она тоже виновата, бросивъ въ мужа подковой, вывезенной изъ Россіи на счастье?
Я стою у окна, смотрю на сѣтку дождя, и сѣтка уже не кажется отвратительной. Въ самомъ дѣлѣ: почему вамъ не вернуться, Муся? Ну, повздорили, оскорбили другъ друга… Но не нужно забывать, дорогая, что онъ приходитъ со службы усталый, измученный, нервы истрепаны, впереди все неясно… А вы на простое слово «дура» или «идіотка» бьете подковой по головѣ и уходите.
Неужели въ этомъ смыслъ борьбы съ большевиками? До побѣднаго конца?
Другое объявленіе заинтересовываетъ еще больше. Иногда въ часы грусти такъ томительно хочется имѣть инструментъ, пробѣжать разочарованными пальцами по бодрымъ клавишамъ… Сыграть «На Альпахъ» или «Молитву Дѣвы» — классическія вещи, навѣвающія столько воспоминаній о прекрасныхъ далекихъ уѣздныхъ городахъ.
И вотъ вдругъ, читаю:
«Безъ предварительнаго взноса піанино. Разсрочка. Открыто по воскресеньямъ. Въ случаѣ смерти ежемѣсячные платежи прекращаются и рояль переходитъ въ собственность кліента».
Ура! Наконецъ-то, есть возможность! Пріобрѣсти, взять нѣсколько аккордовъ, умереть… И знать, что рояль твой, что ничто васъ не разлучитъ…
И пусть у гробового входа
Рояль не устаетъ играть,
И равнодушная природа
Игрѣ покойнаго внимать.
Отъ Муси и отъ рояля хандра постепенно начинаетъ разсѣиваться. За окномъ дождь становится уже уютнымъ, веселымъ. Перебираешь газеты, разворачиваешь, ищешь, что же дальше… И находишь еще занимательнѣе, еще ярче и выпуклѣе.
Объявленія въ рижской газетѣ «Сегодня»… О новыхъ фильмахъ-боевикахъ:
«Игра страстей. Захватывающій романъ любви и возмездія въ 10 частяхъ. Въ главной роли соблазнительная красавица Рутъ Фейеръ».
«Боевикъ германской продукціи. Великолѣпная фильма изъ цикла любви и страсти. Дневникъ обольстителя».
Или — американская эмигрантская газета «Новое Русское Слово»… Объявленіе о фильмѣ:
«Императоръ Павелъ І. Самый сильный и самый жестокій русскій царь, о которомъ было написано много книгъ. Онъ сослалъ въ Сибирь тысячи вѣрныхъ добрыхъ гражданъ Россіи и теперь возвращается къ жизни въ безсмертной картинѣ «Патріотъ» съ участіемъ Янинга».
И, наконецъ, въ той же американской газетѣ:
«Слышали ли вы «Вечерницы» Петра Нишинскаго, который былъ секретаремъ русскаго посольства въ Афинахъ, въ Греціи, и регентомъ церковнаго хора тамъ же? Эта несравненная музыка изъ оперы «Назаръ Стодоля» издана теперь въ пластинкахъ «Колумбія»…
Бываютъ дни когда встанешь утром съ лѣвой ноги, хмуро посмотришь вЪ окно, увидишь сѣтку дождя, почувствуешь на душѣ невыносимую тяжесть…
И тогда нѣтъ лучшаго средства предоврашенія хандры, какъ заглянуть въ объявленія, прочесть о Мусѣ, о посмертномъ кліентѣ, о кинороманѣ любви и возмездія и о безсмертномъ Назарѣ Стодолѣ, бывшемъ секретарѣ посольства въ Афинахъ.
Всю ипохондрію моментально какъ рукой сниметъ!
[1] Наводненіе, фр.
A. Ренниковъ
Возрожденіе, №1756, 24 марта 1930.
Visits: 21