Статья моя «Россія и Польша» обратила на себя неблагосклонное вниманіе польской печати, которая не столько комментируетъ мою статью, сколько приписываетъ послѣдней мысли, которыхъ я никакъ излагать не могъ. Если долгъ публициста — обсуждать политическіе вопросы и пытаться найти разрѣшеніе даже для наиболѣе острыхъ вопросовъ, — обязанностью оппонирующей стороны является отвѣтъ по затронутымъ вопросамъ, причемъ правильное изложеніе мыслей противника обязательно.

Та польская печать, которая отвѣчаетъ мнѣ, во что бы то ни стало пытается превратить меня во врага Польши. Съ этою цѣлью нѣкоторыя варшавскія газеты, вмѣсто возраженія по существу, своимъ замѣчаніямъ предпосылаютъ указаніе, будто я ненавижу Польшу, и потому статья моя «дышетъ ненавистью» къ последней. Разумеется, всего легче послѣ такой предпосылки трактовать оппонента, какъ врага: это избавляетъ отъ необходимости отвѣта по существу. Но этотъ полемическій пріемъ слишкомъ элементарень и провинціаленъ, чтобы могъ убѣдить кого бы то ни было. Не удастся онъ и потому, что я съ презрѣніемъ отбрасываю клеветническое измышленіе, апеллируя къ публицистической добросовѣстности моихъ же оппонентовъ. Въ своей статьѣ я писалъ и повторяю теперь: «Среди русскихъ у Польши много старыхъ искреннихъ друзей». Я говорилъ и о томъ, какъ многіе изъ насъ «страдали за преступления, которым когда-то были совершены фактомъ раздѣла Рѣчи Посполитой». Превратить меня вдругъ во врага Польши я не позволю ни одному полемисту съ береговъ Вислы. Если бы старый другъ мой Л. Козловскій всталъ изъ гроба, — онъ сказалъ бы вамъ съ достаточной авторитетностью, какъ злобно несправедливь вашъ поклепъ, польскіе мои коллеги! Пройдемъ же мимо этого, не обращая больше вниманія на полемическія непристойности. Къ нимъ надо отнести и заявленія польскихъ газетъ, будто я явился выразителемъ мнѣній монархической части русской эмиграціи. Откуда взято это — догадаться никакъ не могу. Но къ свѣдѣнію поляковъ, очевидно, плохо разбирающихся въ эмиграціонныхъ дѣлахъ, я хочу довести, что «Возрожденіе» не является органомъ монархистовъ. Газета даетъ возможность мирно сосуществовать политикамъ и публицистамъ умѣреннаго лагеря — монархическаго и республиканскаго, — не стѣсняетъ мнѣнія своихь сотрудниковъ, не навязываетъ имъ партійной линіи. Наше обьединеніе на страницахъ «Возрожденія» — объдиненіе тактическое во имя преоборенія большевизма и возсозданія Россіи и русской государственности, формы которой опредѣлены будутъ самимъ русскимъ народомъ. Мы защищаемъ демократическій этотъ принпипъ, заранѣе соглашаясь подчиниться волѣ народа, не навязывая ему отсюда — изъ эмиграціи — ни республики, ни монархіи. И приписать мнѣ — старому республиканцу, — что я являюсь какъ бы рупоромъ, въ который говорятъ монархисты, простите… неумно.

Наконецъ, третье «обвиненіе».

Статья моя, говорятъ польскія газеты, есть выражение мнѣній той части крайне-правой эмиграціи, которая тѣсно связана съ Германіей. Другими словами, я чуть ли не пропагандирую германскую идею реванша. Ну, это ужъ такой вздорь, что на него не знаю что и отвѣтить можно.

Я очень желаю польскимъ моимъ коллегамъ прійти въ нормальное состояініе и спокойно обсудить вопросы, которые по необходимости поставилъ я въ статьѣ своей. Исхожу я изъ того, что время большевицкаго хозяйничанья надъ Россіей подходить къ концу. Какова бы ни была имѣющая прійти на смѣну новая власть, — она принуждена будетъ начать новую политику — и внутреннюю и внѣшнюю. Эта последняя, хотя бы по необходимости будетъ въ теченіе многихъ лѣтъ мирной. Слишкомъ разорена Россія, слишкомъ велика въ ней моральная депрессія, чтобы страна могла вести наступательную политику. Россія принуждена будетъ прежде всего осуществить программу вовлеченія въ экономическое свое вліяніе Прибалтійскихъ государствъ. То будетъ политика таможенныхъ тарифовъ. «Драться» съ Польшей будетъ просто не въ интересахъ Россіи.

Каковы, однако, польскія настроенія? Вотъ тутъ-то я отмѣтилъ, что нѣкоторая часть поляковъ настроена агрессивно, и сама готовить войну противъ будущей Россіи. Сослался же я на данныя, опубликованныя «Газетой Польской». Озабоченные проблематическимъ будущимъ германско-русскимъ союзомъ, поляки хотятъ создать польско-украинскій союзъ, съ этой цѣлью искусственно образовавъ Украинское государство. А это послѣднее они мыслятъ выкроить изъ тѣла русской Украины.

Продолжаю утверждать, что эта химерическая затѣя грозить самому существованію Польши. Украинско-польскій союзъ не можетъ противостоять той русско-германской коалиціи, которая существуетъ въ бредовой фантазіи нѣкоторыхъ поляковъ. Вооруженное столкновеніе двухъ этихъ коалицій можетъ привести только къ тому, что черезъ мѣсяцъ Украина совсѣмъ перестанетъ существовать, а Польша принуждена будетъ просить мира.

Пусть не сердятся польскіе публицисты, — но политика есть прежде всего реальность. И потому планы «Газеты Польской» и круговъ къ ней примыкающихъ, — планы преступные по отношенію къ Польшѣ же.

Но будемъ надѣяться, что не осуществится германо-русская коалиція, что не произойдетъ войны между двумя коалиціями. Согласимся и на томъ, что изъ тѣла Россіи будеть выкроена самостоятельная Украина, которая начнетъ процвѣтать. И тутъ-то я ставилъ и ставлю вопросъ: мирно преуспѣващая самостоятельная Украина — не является ли она матерью, съ которой будутъ мечтать возсоединиться миллионы украинцевъ, живущихъ въ Польшѣ? Не создастся ли мощная ирредента въ Западной Галиціи, Холмщинѣ, на Волыни? Не потянутъ ли къ Украинѣ и бѣлоруссы? Найдетъ ли въ себѣ Польша достаточно силъ, чтобы устоять въ борьбѣ съ собственной ирредентой?

Раздираемая и обезсиливаемая внутренней борьбой, Польша должна будетъ въ этомъ случаѣ считаться и съ враждебной ей въ этихъ условіяхъ Россіей. Россія, отъ которой оторвутъ Украину, возвратится ко временамъ Московіи. Безъ угля, безъ хлѣбныхъ своихъ областей, безъ выхода къ Черному морю и къ нефти, — Россія вновь вынуждена будетъ начать пробиваться къ морямъ. И она должна будетъ броситься на Украину. А въ тотъ день, когда Польша захочетъ прійти на помощь Украинѣ, — пожаръ охватить всю Европу.

Воинствующіе поляки (будемъ надѣяться, что ихъ меньшинство) не хотятъ видѣть и третьей возможности: что самостоятельная Украина презритъ и Россію и Польшу, а войдетъ въ соглашение съ Германіей. Это болѣе чѣмъ возможно. Украинскіе батьки, на словахъ обѣщающіе Польшѣ все, что угодно, — на дѣлѣ окажутся еще болѣе ловкими, чѣмъ это предполагаютъ патронирующіе имъ поляки. Развѣ «Лига Британскихъ Украинцевъ» не предлагаетъ уже теперь Англіи создать Украину изъ русскихъ и польскихъ земель и включить эту Украину въ англійское государство на правахъ доминіона? Щедрыя обѣщанія, заранѣе даваемыя батьками, имѣютъ болѣе чѣмъ относительную цѣнность: пусть это хорошо запомнятъ поляки.

Такъ покровительствуя авантюристскимъ затѣямъ батекъ и желая ихъ использовать къ вящшей славѣ Польши,— неосмотрительные поляки своими руками подрываютъ силу Польши и готовять ей страшное будущее. Мысль о «великой Польшѣ», казалось бы, осуществлена въ мѣрѣ большей, чѣмъ о томъ мечтали польскіе патріоты столѣтіе тому назадъ. Слѣдовало бы успокоиться и напречь всѣ силы, чтобы Польша экономически укрѣпилась и политически консолидировалась. И только духу авантюры надо приписать тѣ планы, которые рождаются въ умахъ нѣкоторыхъ поляковъ, желающихъ границы своего государства раздвинуть еще далѣе на востокъ и югъ.

Наконецъ, послѣднее. Напрасно такъ негодуютъ мои оппоненты по поводу замѣчанія объ исправленіи границъ. Да, война между Польшей и большевиками закончилась Рижскимъ трактатомъ, типическимъ договоромъ, который подписываетъ побѣжденный, пытающийся какимъ бы то ни было образомъ ликвидировать неудачную войну. Если поляки думаютъ, что Рижскій договоръ незыблемъ, — мы съ этимъ согласиться не можемъ. Россія не будетъ воевать, чтобы измѣнить этотъ договоръ, — но она всегда будетъ настаивать на исправленіи границъ. Захватъ по праву оружія земель, не связанныхъ съ побѣдителемъ ни политическими узами, ни экономическими интересами, не является утвержденіемъ истины и осуществленіемъ справедливости. Можно сколько угодно защищать то или другое несправедливое положеніе, созданное временными фактами, — отъ этого оно нисколько не станетъ болѣе справедливымъ. Я не сомнѣваюсь, что будущая Россія и будущая, пережившая эпоху политической раздражительности, Польша мирно разрѣшатъ вопросъ объ исправленіи границъ. Польша сможетъ за уступки получить огромныя экономическія выгоды, которыя возродятъ къ жизни умершую индустрію Варшавы и Лодзи.

Но это — въ будущемъ. Оставимъ же этотъ вопросъ въ сторонѣ. Теперь рѣчь о главномъ: дѣйствительно ли мечтаютъ нѣкоторыя вліятельные круги Польши создать самостоятельную Украину? Правда ли, что для этихъ круговъ существованіе большевицкой власти несравненно болѣе желательно, чѣмъ существованіе возрожденной Россіи? Когда польскіе публицисты убѣждаютъ своихъ читателей, что возрожденная Россія явится вновь въ формѣ самодержавной монархіи, — они прибѣгаютъ къ мѣрамъ запугиванія, на которыя такъ легко поддаются невѣжественные люди. Поляки отлично знаютъ, что прошлое ушло въ вѣчность, и что возврата къ нему нѣтъ. Не надо пугать отмершей стариной.

Надо отвѣтить на тѣ два вопроса, которые я ставлю. Разумѣется, польскимъ публицистамъ ничего не стоить вновь обругать меня, попутно зачисливъ хотя бы въ лагерь Маркова ІІ-го. Но это будетъ не полемикой даже, а трусливымъ уклоненіемъ отъ обсужденія вопроса. Будеть гораздо лучше, если польскіе коллеги согласятся спокойно обсудить больные вопросы, могущіе имѣть рѣшающее вліяніе на будущее русско-польскихъ отношеній.

Петръ Рыссъ.
Возрожденіе, №1871, 17 іюля 1930

Views: 21