Недавно въ моей статьѣ «Религія большевизма» даны были въ общихъ чертахъ формы религіознаго проявленія большевизма. При этомъ было показано, что этой религіи присущи всѣ три элемента, характеризующіе всякую религію: преданіе, догматъ и культъ, какъ проявленіе вѣры, слова и дѣла. Но элементы эти пріобрѣли въ религіи большевизма обратный, отображенный смыслъ, и къ тому же въ совершенно искаженномъ видѣ. Въ совѣтскомъ «богословіи», называемомъ экономическимъ матеріализмомъ, вѣра въ преданіе отображается, какъ разумъ и здравый смыслъ, а вмѣсто догматовъ единственнымъ выраженіемъ знанія провозглашается наука. И, наконецъ, вмѣсто культа литургіи проповѣдуется культъ общественности.

Однако совѣтская дѣйствительность расходится съ «совѣтскимъ богословіемъ» и обнаруживаетъ полнѣйшее искаженіе и извращеніе даже и этихъ отображенныхъ формъ религіи: разумъ обращается въ вѣру въ небытіе, наука замѣняется техникой, выдвигая вмѣсто знанія пафосъ строительства, и, наконецъ, культъ общественности выраждается въ одержимость безсмысленными на первый взглядъ засѣданіями, таящими въ себѣ нѣкую дьявольскую магію порабощенія общественной воли.

На эту характеристику большевизма очень вѣрно откликнулся на страницахъ «Возрожденія» П. М., указавшій, что сходство формъ совѣтской дѣйствительности съ формами религіи имѣетъ пародійный и карикатурный характеръ. Такъ это именно и должно быть, посколько въ большевизмѣ проглядываетъ не просто религія, а лже-религія и поклоненіе великому самозванцу — князю міра сего. Изученіе средневѣковыхъ черныхъ мессъ сатанистовъ какъ разъ обнаруживаетъ присущую имъ особенность: повторять во всѣхъ мелочахъ литургію, но въ обратномъ, извращенномъ и противоположномъ смыслѣ…. На эту тему недавно въ парижской Религіозно- Философ-скойакадеміи была прочитана блестящая лекція В. Н. Ильинымъ, философски показавшимъ значеніе такой пародійности.

Настоящая статья имѣетъ цѣлью освѣтить то содержаніе религіи большевизма, которое воплощено въ вышеуказанныхъ элементахъ. Это равносильно попыткѣ обнаружить духъ большевизма и показать, что большевизмъ не только по формамъ, но и по содержанію есть религія сатанизма.

***

«Обвиненіе» въ сатанизмѣ обычно — одно изъ самыхъ безотвѣтственныхъ обвиненій. Въ самомъ дѣлѣ, кто только не провозглашаетъ своего сосѣда по религіи если не «сатанистомъ». то «заблудшимся и пребывающимъ во власти сатаны»? Выраженіе — «все, что не соотвѣтствуетъ моей вѣрѣ, то отъ дьявола» стало классическимъ выраженіемъ нетерпимости. Сатанизмомъ клеймится не только всякая ересь, но и малѣйшіе уклоны отъ ортодоксальной догматики. Критика всякаго иновѣрія и инославія, съ какой бы стороны она ни исходила, также производится подъ знакомъ квалификаціи сатанизмомъ. Это и не удивительно, посколько сатанизмъ олицетворяетъ собою не истину, а полу-истину, ложь и обманъ. Обвиненіе въ сатанизмѣ есть какъ бы квалификація всякаго заблужденія, вольнаго или невольнаго.

Но дѣло все въ томъ, что сужденіе о заблужденіи почти всегда остается сугубо субъективнымъ, отвлеченно-теоретическимъ и въ философскомъ смыслѣ спекулятивнымъ. Отсюда обычно неубѣдительность и безотвѣтственность всякаго почти обвиненія въ «сатанизмѣ», съ чьей бы стороны оно ни исходило…

Вотъ почему для того, чтобы быть свободнымъ отъ теоретизма и отъ богословскаго субъективизма, надо оставить въ сторонѣ природу сатанизма, какъ олицетворенія зла. Раскрытіе идеи зла приводитъ неизбѣжно въ область метафизики, а здѣсь, что ни шагъ, то соблазнъ къ ереси, что ни слово, то поводъ къ нетерпимости.

Одно положеніе, однако, можетъ быть принято сравнительно безопасно и безъ ущерба для объективности: каково бы ни было зло, олицетворяемое сатанизмомъ, со всѣхъ точекъ зрѣнія (или съ какой-либо одной изъ точекъ зрѣнія), оно есть несомнѣнно зло организованное, зло большое и дерзающее противопоставить себя добру тоже большому, тоже организованному и всеобъемлющему.

Вотъ почему природа сатанизма и представляется намъ не иначе, какъ воплощенной въ общественныя формы, ибо форма общественной жизни есть стихія организаціи по существу.

***

Для размышленій въ этой плоскости ненужно никакихъ философскихъ или богословскихъ изысканій. Вполнѣ достаточно обратиться къ первоисточнику, гдѣ безхитростные евангелисты рисуютъ въ простыхъ и ясныхъ словахъ живой образъ дьявола. Приводить здѣсь тексты нѣтъ надобности — они всѣмъ извѣстны. Въ трехъ главныхъ ипостасяхъ обнаруживается ликъ сатаны: 1) сатана — искуситель хлѣбомъ; 2) сатана — искуситель властью и 3) сатана — искуситель чудомъ. Поскольку природа сатаны воплощена въ общественныхъ формахъ, этимъ тремъ ипостасямъ символически соотвѣтствуютъ слѣдующія три начала:

1) Матеріализмъ («не хлѣбомъ единымъ будетъ жить человѣкъ, но всякимъ словомъ Божіимъ» — отвѣчаетъ сатанѣ Христосъ), 2) Насиліе («Дамъ тебѣ власть надъ всѣми сими царствами и славу ихъ; ибо она предана мнѣ, и я, кому хочу, даю ее»), 3) ложь, какъ скрытая предпосылка чуда. И недаромъ въ другомъ мѣстѣ сказано, что сатана — отецъ лжи.

Если мы теперь обратимся къ большевикамъ, то увидимъ, что именно на этихъ трехъ основахъ зиждится и совѣтская власть, и вся совѣтская дѣйствительность: на матеріализмѣ, на насиліи и на лжи. Всѣ явленія совѣтской жизни, въ чемъ бы они ни обнаруживались, сводятся именно къ этимъ тремъ началамъ.

***

На лжи основывается демагогія, текущая цѣлымъ потокомъ на головы трудящихся массъ, имѣющая въ своей основѣ, какъ правило, наглый обманъ. Демагогіей пропитана вся совѣтская жизнь, все такъ называемое «соціалистическое строительство», сулящее рабочему классу рай земной, а на самомъ дѣлѣ выковывающее новыя цѣпи ужаснаго рабства. Грубая и хамская ложь демагогіи царитъ повсюду: въ политикѣ, въ печати, въ литературѣ, въ искусствѣ и даже въ наукѣ. Она царитъ и въ быту, въ повседневной работѣ и во всей уродливой общественности. Она порождаетъ, какъ и лицемѣріе, подхалимство, угодничество, низкопоклонство, клевету и доносы. Весь пресловутый совѣтскій «демократизмъ» всецѣло основанъ съ одной стороны на демагогіи, т. е. на завѣдомо ложныхъ утвержденіяхъ и обманѣ, а съ другой стороны — на насиліи, на страхѣ принужденія и звѣрской расправѣ. Всякіе выборы, начиная съ выборовъ фабзавкома и кончая выборами въ совѣты, равно, какъ и любое голосованіе на все возможныхъ безсмысленныхъ собраніяхъ, есть не что иное, какъ самая грубая комедія и самое наглое издѣвательство надъ личностью человѣка.

Пріемы обмана при этомъ настолько грубы, пошлы, что становится съ перваго взгляда непонятнымъ, кому и для чего все это нужно, разъ никто, начиная съ самихъ большевиковъ, не вѣритъ въ «результаты» выборовъ или голосованія. Но внутри СССР часто забываютъ или не отдаютъ себѣ отчета въ томъ, что спектакль выборной комедіи совершается для внѣшняго міра, для Европы и Америки, гдѣ легко могутъ не разобраться и повѣрить обману. И дѣйствительно, большевики не прогадываютъ: много еще простаковъ въ Европѣ и Америкѣ, наивно вѣрящихъ, что пролетаріатъ добровольно поддерживаетъ «свою» власть…

Но ложь не ограничивается демагогіей. Она обнаруживается на каждомъ шагу въ широкой совѣтской рекламѣ, искусно переплетаясь съ той же демагогіей. Реклама поставлена въ СССР, пожалуй, не хуже, чѣмъ въ Америкѣ, на строго научныхъ основаніяхъ, пользуясь фальсификаціей, подтасовкой и извращеніемъ фактовъ и цифръ. Столь же назойливо и безцеремонно лѣзетъ она на кажломъ шагу въ глаза и уши, гипнотизируя сознаніе и волю человѣка. Цѣль ея — не конкуренція, и даже не средство информаціи, а по преимуществу агитація и пропаганда, въ особенности для внѣшняго міра.

Самая ужасная ложь все же — не въ демагогіи и не въ рекламѣ, а въ такъ называемомъ «лойяльномъ отношеніи» къ совѣтской власти со стороны всего населенія. Ибо ложь эта — по принужденію. Она вызывается животнымъ страхомъ и пропитываетъ собою всѣ поры совѣтской жизни. Безъ лжи не проживешь ни одного дня, ни одного часа. Приходится лгать не только словами и поступками, но выраженіемъ лица, молчаніемъ и попустительствомъ. Наконецъ, тяжелѣе всего ложь творчества. Лгать приходится самому себѣ, чтобы не выдать себя во внѣ. Лгать приходится даже во снѣ, что бы проснувшись, убѣдиться, напримѣръ, что не находишься еще въ лапахъ ГПУ!..

***

О насиліи едва ли нужно говорить, ибо насиліе вѣдь есть сама природа совѣтской власти, — безъ насилія ее невозможно и представить. Какъ и ложь, насиліе пронизываетъ всю совѣтскую жизнь, всю психику современнаго совѣтскаго гражданина (наполняя ее страхомъ), все сознаніе законодателя, всю совѣтскую общественность, вырабатывающую искусственное «общественное мнѣніе» страны, и, наконецъ, новую соціалистическую мораль, культивирующую разнаго рода садизмъ властолюбія. Духомъ насилія проникнуты безконечные примѣры «административнаго восторга» въ который впадаютъ мелкіе представители власти.

Совѣтскую жизнь, въ сущности, не трудно разложить на ея составные элементы властничества однихъ надъ другими. Никогда и нигдѣ еще во всемірной исторіи ни одна самая чудовищная деспотія не создавала такого апофеоза и торжества полицейскаго государства, какъ страна совѣтовъ. Никогда власть и произволъ не принимали еще характера какой-то кровавой оргіи, какой-то адской литургіи, требующей кровавыхъ жертвъ во славу власти и государства.

***

Въ области матеріализма тоже все ясно. Матеріализмъ — офиціальная доктрина, общая и обязательная для всѣхъ установка и точка зрѣнья.

Проповѣдь «единаго хлѣба» и отрицаніе какого бы то ни было «слова Божія» производится совершенно открыто, офиціально, на каждомъ шагу. Вся школа низшая, средняя и высшая насквозь пропитана этимъ духомъ. Философія, наука, искусство, политика и литература — все на службѣ воинствующаго матеріализма.

Таковы три столпа большевизма — ложь, насиліе, матеріализмъ, — на которыхъ зиждется ихъ религія. Религія эта культивируетъ эгоизмъ, который противопоставляется любви. Въ этомъ смыслъ и значеніе матеріализма, идущаго, по мнѣнію большевиковъ, на смѣну христіанства. Въ основѣ этой религіи, въ самой глубинѣ ея корня, лежитъ вожделѣніе, идеалъ сытости, человѣческаго скотоподобія и отрицаніе человѣческой личности, которая становится лишь средствомъ, а не цѣлью. Новая религія большевизма совершенно отрицаетъ внутреннюю духовную жизнь человѣка. Личность принимается лишь какъ матеріалъ для соціальнаго строительства, а человѣкъ — только средство и орудіе. Все высокое, что носитъ въ себѣ человѣкъ, его разумъ, совѣсть и честь, его творчество и мораль — все это слѣдствія производительныхъ силъ, которыя должны привести къ соціалистическому обществу и въ жертву этому божеству приносятся безчисленныя человѣческія жизни.

Такова религія большевизма, религія подлиннаго сатанизма, въ ея общественныхъ формахъ. Она создаетъ уже свой новый бытъ, проникаетъ во всѣ поры жизни, облекается въ формахъ искусства, словомъ, какъ и всякая новая религія, создаетъ свою «культуру» и лѣпитъ новыхъ людей…

М. Артемьевъ.
Возрожденіе, № 2226, 7 іюля 1931.

Views: 26