27 марта 193* г.

Сегодня съ утра въ отелѣ суета, шумъ, крики. Марья Ивановна громко переговаривается снизу черезъ лифтъ съ Евгеніей Васильевной, живущей въ шестомъ этажѣ. Слышны въ коридорѣ возгласы: «Соня! О чемъ ты думаешь? Поѣздъ отходитъ въ шесть часовъ!» «Муся, а куда ты дѣвала терку для сыра?» «Иванъ Ивановичъ! Не видали Шуры? Господи! Гдѣ она?»

«Возрожденіе» выпустило сегодня послѣдній парижскій номеръ и обѣщаетъ выйти въ Петербургѣ 5 апрѣля. Въ дорогѣ, чтобы публика, не оставалась безъ свѣдѣній, газета будетъ печатать на плоской машинѣ летучки съ послѣдними извѣстіями, получаемыми изъ Москвы по радіо. Въ сегодняшней хроникѣ говорится, что въ теченіе ближайшихъ недѣль будетъ подаваться для русскихъ по десять дополнительныхъ поѣздовъ ежедневно. Спасибо французамъ: все-таки отпустили заимообразно по полторы тысячи франковъ на каждаго эмигранта. Въ первые эшелоны включены парижане, затѣмъ будутъ отправляться въ опредѣленномъ порядкѣ бѣженцы изъ провинціи: ліонцы, марсельцы, ниццары съ прочими альпъ-маритимцами, бельфорцы, крезочане, монтаржисты, бордоссяне и др. Между прочимъ, бѣженцы- медонцы, во главѣ съ одной сѣдой энергичной медонской дамой, устроили скандалъ В. А. Маклакову за то, что тотъ отнесъ банльё [1] не къ Парижу, а къ провинціальнымъ городамъ. Въ концѣ концовъ, пришлось уступить и присоединять медонцевъ, кламарцевъ, аньерцевъ и сенжерменцевъ къ столицѣ.

Въ «Послѣднихъ Новостяхъ» сегодня на первой страницѣ жирнымъ шрифтомъ обращеніе къ читателямъ: «Ввиду заявленія диктатора Евтихія Сидорова о томъ, что онъ въ своихъ мѣропріятіяхъ расчитываетъ на здоровый національный духъ населенія, редакція «Послѣднихъ Новостей» остается въ Парижѣ на неопредѣленное время». Однако, какъ передаютъ, нѣсколько сотрудниковъ газеты все-таки уѣзжаютъ. Кажется, Цвибакъ, намѣревающійся собирать матеріалы о «Старомъ Петербургѣ», г. Игумновъ, въ качествѣ собственнаго корреспондента изъ Москвы, и кн. С. Н. Волконскій, съ цѣлью насажденія въ Россіи чистаго русскаго языка.

Пять часовъ… Погружаемъ на такси вещи. Нужно пріѣхать на вокзалъ пораньше, чтобы отыскать свой вагонъ. Хозяинъ отеля со слезами на глазахъ провожаетъ, просить рекомендовать его кому-нибудь изъ коммунистовъ. Совѣтуетъ намъ объявить всѣхъ оставшихся въ Россіи большевиковъ внѣ закона, чтобы выселялись быстрѣе и не давали европейскимъ квартирамъ пустоватъ.

На улицахъ Парижа странная картина. Такси очень мало, а нѣкоторые просто стоять у обочинъ тротуаровъ безъ шофферовъ. Ахъ, да. Сегодня одинъ изъ десяти поѣздовъ отданъ обѣимъ шофферскимъ организаціямъ. Очевидно, шофферы укладываются. Возлѣ угла рю де Коммерсъ и Фондари вижу, какъ кто-то снимаетъ вывѣску, на которой написано: «Библіотека А. И. Куприна». Купринъ ѣдетъ. Кое-гдѣ по дорогѣ стоять заколоченные гастрономическіе магазины и сняты таблички съ мезонъ де кутюръ. Русскіе, должно быть.

По дорогѣ успѣваю купитъ вечерній выпускъ «Энтранъ». Газета сообщаетъ, что съ завтрашняго дня на Рено работы прекращаются на неопредѣленное время изъ-за отсутствія рабочихъ рукъ. Интересна также замѣтка, будто вчера на Монмартрѣ американскими милліардерами разгромленъ французскій ресторанъ, куда администрація не пускала посѣтителей изъ-за переполненія помѣщенія. Неужели причиной то обстоятельство, что большинство русскихъ ресторановъ закрылось?

На вокзалѣ суета, давка. Наши поѣзда отходятъ уже съ пяти часовъ черезъ каждыя десять минутъ, такъ что послѣ подачи состава мѣшкать не слѣдуетъ. При мнѣ отходитъ поѣздъ, на каждомъ вагонѣ котораго висятъ таблички: «Объединеніе русскихъ адвокатовъ во Франціи (старая организація)». «Объединеніе россійскихъ адвокатовъ во Франціи (новая организація)». «Общество русскихъ врачей въ Парижѣ», «Русское общество парижскихъ врачей». «Парижское врачебное русское общество». Вагонъ «Союза плонжеровъ», [2] нѣсколько вагоновъ «Рено», «Ситроена»…

Слѣдующій поѣздъ — политическихъ обществъ и группъ. Три вагона подрядъ со таблицами: РЦО, [3] ПО и РДО. [4] Хотя въ вагонъ РДО никто почти не садится, но вижу, какъ возлѣ сосѣдняго вагона, предоставленнаго «Патріотическому Объединенію», — ПО, бѣгаетъ Н. Тальбергъ и возмущенно восклицаетъ:

— Кто распорядился поставить нашъ вагонъ рядомъ съ РДО? Это издѣвательство! Мы не поѣдемъ!

Въ нашемъ составѣ, помимо РЦО, ПО, РДО и «Борьбы за Россію», ѣдутъ и другія организаціи: «Россія и Славянство» (одно купэ), «Крестьянская Россія» (три мѣста), «Украинская Громада (два мѣста), «Одна шестая» (одно мѣсто), «Общество скорняковъ-легитимистовъ» и вагонъ четвертаго класса безъ оконъ и безъ скамеекъ, съ верхней отдушиной для дыма, съ табличкой: «Евразія».

Дамы суетятся но платформѣ, отыскивая вагоны. Мужья тащатъ чемоданы, дѣти держать въ рукахъ куколъ, кошекъ, ведутъ на привязи собакъ. Слышны возгласы:

— Господа! Куда онъ лѣзетъ? Мсье! Алле ву-з-анъ! С-э пуръ лэ рюссъ! [5] Что за нахальство! Распоряжается, какъ у себя дома!

Вещи сдали въ багажъ, садимся въ вагонъ. Смотрю изъ окна на платформу, на которой наконецъ-то объединились русскіе люди, безъ различія политическихъ самолюбій и взглядовъ. И вижу — понуро идетъ Андрей Васильевичъ.

— Андрей Васильевичъ! Ѣдете?

— Увы! Остаюсь. Не знаю, какъ быть съ участкомъ земли. Купилъ въ разсрочку, всѣ деньги выплатилъ, погребъ своими руками вырылъ… А теперь изволь найти покупателя!

Онъ дружески жметъ руку, цѣлуется. А въ глазахъ слезы:

— Ну, все равно… Подожду нѣсколько мѣсяцевъ и, если не продамъ, брошу. Кланяйтесь пока Петербургу… Невѣ… Присмотрите, кстати, въ Озеркахъ или по дорогѣ въ Гатчину участочекъ. Не забывайте бѣднаго соотечественника, сѣвшаго на землю во Франціи!

…Поѣздъ отходитъ… Плыветъ платформа. Мелькаютъ люди… Прощай, Парижъ!

А. Ренниковъ
Возрожденіе, №1302, 1928

[1] Banlieue, la — Пригородъ (фр.)

[2] Plongeur, le — Ныряльщикъ (фр.)

[3] РЦО — Россійское центральное объединеніе.

[4] РДО — Республиканско-демократическое объединеніе.

[5] Allez-vous en! C’est pour les russes! — Убирайтесь! Это для русскихъ! (фр.)

Visits: 16