Въ недавней замѣткѣ о новѣйшихъ уклонахъ украинскаго движенія я указалъ, что оно значительно отодвинулось отъ своей первоначальной исходной точки культурно-племенного самоопредѣленія. Но любопытно, что «эволюція» самихъ большевиковъ въ отношеніи украинской проблемы, при всей видимости ихъ подчиненія вожделѣніямъ украинистовъ, внушена отчасти побужденіями имперскаго характера — пусть и окрашенными въ соціалистическій цвѣтъ.

***

Нужно сказать, что большевики вообще очутились въ довольно курьезномъ положеніи — предъ лицомъ украинскаго и другихъ мѣстныхъ націонализмовъ, пробужденныхъ революціей. И не только курьезномъ, но и прямо опасномъ въ очень многихъ отношеніяхъ.

Съ одной стороны большевизмъ, отвергающій націю, но не отвергающій — по крайней мѣрѣ, въ смыслѣ немедленнаго устраненія, — физіологическое соединство племени, не могъ видѣть въ мѣстныхъ этнизмахъ непосредственныхъ своихъ враговъ. И не говоря уже о тактической необходимости привлечь ихъ на свою сторону, давъ имъ мѣсто подъ большевицкой крышей, ихъ возрожденіе казалось моосковскимъ правителямъ однимъ изъ дѣйствительныхъ практическихъ средствъ окончательной ликвидаціи инстинктовъ и пережитковъ Имперіи, въ чемъ большевизмъ продолжалъ видѣть — и по захватѣ имъ власти — свою главнѣйшую задачу. Но вмѣстѣ съ тѣмъ мѣстные этнизмы и особенно украинское движеніе грозили — своимъ возможнымъ превращеніемъ въ націонализмы (что съ украинствомъ дѣйствительно и произошло) — скомпрометировать основное заданіе большевиковъ: превращеніе союзныхъ республикъ въ единое соціалистическое человѣчество.

И какъ разъ въ послѣднемъ отношеніи обнаружилось, что кое-что въ прерванной имперской линіи было на руку и «коммунистическому строительству», прежде всего — ея имперскій, великодержавный размахъ. Этотъ взглядъ имѣетъ среди большевиковъ многочисленныхъ сторонниковъ, полагающихъ, что развитие мѣстныхъ націонализмовъ разъединяетъ и разбиваетъ силы трудящихся и увеличиваетъ силу капитализма.

Какъ бы то ни было, но большевики очутились между поощреніемъ этническихъ вожделѣній и подавленіемъ ихъ — какъ между двухъ огней. Этимъ смѣшаннымъ чувствомъ и была продиктована вся ихъ украинская политика, и это-то и объясняетъ ея бросающуюся въ глаза двойственность.

***

Однако эта двойственность вращается вокругъ одного основного стержня… Не такъ давно «Извѣстія» требовали одновременнаго усиленія борьбы и съ «великодержавнымъ», великорусскимъ, шовинизмомъ и съ мѣстными націонализмами. При этомъ газета признаетъ наиболѣе опаснымъ — великорусскій шовинизмъ. Странно сказать, но послѣдній взглядъ сильно напоминаетъ точки зрѣнія тридцатыхъ годовъ прошлаго столѣтія, напримѣръ, вполнѣ аналогичное мнѣніе Бенкендорфа, высказанное имъ въ недавно опубликованныхъ докладахъ его имп. Николаю I. Мысль Бенкендорфа какъ разъ въ томъ и заключалась, что вѣрнѣйшее предохранительное средство въ борьбѣ съ мѣстными этнизмами за духовную цѣлость имперіи заключается въ подавленіи этнизма великорусскаго… Но довольно схожій съ этимъ уклонъ проявился уже на XII съѣздѣ компартіи (въ 1923 году). А мотивировку его находимъ въ рѣчи Сталина на ея послѣднемъ съѣздѣ: «надо дать національнымъ (т. е. мѣстнымъ) культурамъ развиться, выявить всѣ свои потенціи, чтобы создать условія для сліянія ихъ въ одну общую культуру съ однимъ общимъ языкомъ».

«Общая культура» Сталина есть, конечно, культура «соціалистическая». Болѣе того: вполнѣ возможно, что подъ «общимъ языкомъ» онъ разумѣлъ — языкъ эсперанто. Во всякомъ случаѣ, онъ не сказалъ, что имѣетъ въ виду русскій языкъ. Пусть такъ! Но намъ-то вѣдь ясно, что инымъ не можетъ быть «общій языкъ» Россіи…

Александръ Салтыковъ.
Возрожденіе, №1998, 21 ноября 1930.

Visits: 16