Умираетъ ли въ настоящее время художественный романъ?

Французскій авторъ Поль Гзелль категорически утверждаетъ, что умираетъ. Подобно тому, какъ кинематографъ оторвалъ публику отъ драматическихъ театровъ, такъ, по мнѣнію Гзелля, радіо начинаетъ грозно отвлекать цивилизованное общество отъ чтенія книгъ.

Въ самомъ дѣлѣ. Прежде, когда не бьіло радіоаппаратовъ, вечерній отдыхъ, дѣйствительно, располагалъ культурнаго человѣка къ наслажденію литературой.

Каминъ уютно пылалъ, дрова потрескивали, за окномъ завывалъ вѣтеръ… А читатель сидѣлъ въ мягкомъ креслѣ, держалъ въ рукахъ увѣсистый томъ Гюго или Диккенса и погружался въ сферу художественныхъ образовъ.

Мало того. Было время, когда не только Гюго или Диккенса, даже Вальтеръ Скотта и то люди осиливали. И за семейной хроникой героя покорно слѣдили, и за біографіями эпизодическихъ лицъ.

Теперь же условія для чтенія совершенно не тѣ. Когда почти во всякой мелкобуржуазной семьѣ имѣется пріемникъ радіо, когда квартира состоитъ всего изъ трехъ-четырехъ комнатъ, создать обстановку для длительнаго чтенія весьма затруднительно.

Если не самъ мужъ, то жена, если не жена, то дѣти обязательно откроютъ шоффажъ аппарата. [1] Оркестръ грохочетъ, спикеръ [2] надрывается, сосѣднія станціи интерферируютъ, электромагнитные паразиты щелкаютъ…

А читатель сидитъ въ креслѣ, держитъ рукахъ книгу и дальше первыхъ двухъ-трехъ страницъ никакъ не идетъ.

Не только романъ Вальтеръ Скотта или Диккенса въ два кило вѣсомъ, даже какой-нибудь полуфунтовый томикъ современнаго автора, и тотъ кажется непреодолимымъ.

Строго говоря, уже и раньше, до широкаго распространенія радіо, хорошей полновѣсной книгѣ началъ сильно портить дѣло кинематографъ. Конкурируя съ театромъ, синема отвлекало людей отъ дома, отнимало у нихъ вечера съ пылающимъ каминомъ, со сверчкомъ на печи.

Романисты, при наличіи кинематографа, могли расчитывать только на лѣнивыхъ людей. Которымъ трудно надѣть пальто, шляпу, спуститься по лѣстницѣ, перейти улицу.

Эта категорія читателей, какъ ни какъ, давала возможность надѣяться, что литература никогда не погибнетъ, что лѣнивая часть человѣчества, въ концѣ концовъ, спасетъ положеніе.

Однако теперь, при широкомъ распространеніи радіо, и эта послѣдняя опора исчезла. Домосѣды предательски промѣняли литературнаго учителя на громкого говорителя. Для лѣнивой натуры радіо оказалось лучшимъ спутникомъ жизни. Не нужно напрягать зрѣніе, перелистывать страницы, разрѣзать бумагу ножемъ. Аппаратъ самъ поетъ, самъ разсказываетъ, играетъ. Весь міръ, при его помощи, какъ котъ ученый, ходитъ на винтѣ конденсатора. Повернешь чуть-чуть направо — пѣснь заводитъ. Повернешь налѣво — сказки говоритъ…

***

Нѣкоторые радіо-журналы, обсуждая поднятый Гзеллемъ вопросъ о губительности громкоговорителей для домашняго чтенія, пытаются доказать, что опасенія эти неосновательны. По ихъ мнѣнію, проникая въ культурные низы общества, радіо, наоборотъ, развиваетъ художественный вкусъ, вызываетъ интересъ ко всѣмъ достиженіямъ искусства и литературы.

Въ доказательство одинъ изъ журналовъ приводитъ даже любопытный парадоксъ. Итальянскіе оперные театры, какъ оказывается, посѣщаются теперь гораздо охотнѣе, чѣмъ раньше, именно благодаря радіо, усиливающему въ широкихъ кругахъ населенія склонность къ музыкѣ.

Возможно, что въ утвержденіи журнала есть доля правды. Хоронить окончательно романъ, какъ это дѣлаетъ Гзелль, пожалуй, еще преждевременно.

Но что у романа, дѣйствительно, много враговъ — и самый темпъ нашей жизни, и нервная напряженность современной работы, и кино, и радіо, — это не подлежитъ сомнѣнію.

Мнѣ извѣстенъ, напримѣръ, одинъ дѣловой господинъ, который читаетъ романы только во время болѣзни. «Крошку Доритъ» онъ прочелъ пять лѣтъ назадъ, когда захворалъ брюшнымъ тифомъ. Заинтересовавшись Диккенсомъ, дождался удобнаго случая — вывиха лѣвой ноги — и прочелъ «Давида Копперфильда». Въ прошломъ году, захвативъ гриппъ съ осложненіями, перечиталъ «Войну и Миръ», остался очень доволенъ. А теперь, на-дняхъ, когда встрѣтился со мной, заявилъ, что съ нетерпѣніемъ ждетъ несчастнаго случая, чтобы прочесть трилогію Мережковскаго.

— Что подѣлаешь, — съ грустью говорилъ онъ, — если въ остальное время я занять.

***

Конечно, романъ не умретъ. Будь то болѣзнь, или гололедица, или наводненіе, или временная порча громкоговорителя — случай прочесть хорошую вещь для современнаго культурнаго человѣка всегда можетъ представиться.

Только, разумѣется, съ теченіемъ времени романъ долженъ значительно сократиться въ размѣрѣ, сжаться, потерять въ вѣсѣ… И дойти, наконецъ, до идеальной формы летучки, на которой чернымъ по бѣлому будетъ стоять всего нѣсколько строчекъ:

«Мнѣ отмщеніе и Азъ воздамъ.

Онъ полюбилъ ее.

Она полюбила его.

Онъ поѣхалъ въ гости.

Она бросилась подъ поѣздъ».

А сбоку примѣчаніе американскаго из дателя для дѣловыхъ людей:

«Время прочтенія сего романа вмѣстѣ съ заголовкомъ и эпиграфомъ — 1 минута 2 секунды».

[1] Т. е. включатъ аппаратъ.

[2] Дикторъ.

Александръ Ренниковъ.
Возрожденіе, № 2088, 19 февраля 1931.

Visits: 22