Возникновеніе Братства. — Таинственная артель. — «Небесныя прокламаціи». — Структура Братства. — Круги странниковъ. — Странникъ Алексѣй. — Эзотерическіе корни. — Бунтъ противъ «интеллигенщины» и «мистической тѳатральщины». — Кавказскія мистеріи. — Рыцарскіе турниры. — Калики перехожіе и ихъ сказанія. — Причины успѣха Братства среди комсомольцевъ. — Братство и церковь. — Роспускъ Братства.

Москва… Кривые и милые арбатскіе переулки…. Здѣсь, вдали отъ дѣловой «совѣтской» Москвы, такая тишина, почти какъ на кладбищѣ. И какъ дорогіе покойники стоятъ, охраняя тишину, старинныя московскія усадьбы — и безцѣнные памятники тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ. Потускнѣла и облупилась ихъ желтая краска, посѣрѣли бѣлые фронтоны и рамы. Покривились колонны и какъ-то врасли въ землю крылечки и подъѣзды. И ужъ не сверкаютъ между колоннъ зеркальныя окна, давно немытыя новыми хозяевами. Но та же красная мебель, тя желая и пузатая, продолжаетъ стоять кое-гдѣ, только шкафъ передвинутъ къ окну ребромъ, раздѣляя прежнюю комнату на двѣ «жилплощади». И со стѣны прищурился вездѣсущій и твердокаменный Ленинъ.

Тихо въ арбатскихъ переулкахъ. Особенно тихо здѣсь по вечерамъ. Арбатскій районъ попрежнему — районъ интеллигенціи, если не считать поселившихся тутъ иностранцевъ въ ихъ завороженныхъ и заколдованныхъ для совѣтскаго обывателя «миссіяхъ». Поздно вечеромъ возвращаются усталой походкой съ затянувшагося засѣданія сумрачные и апатичные спецы-интеллигенты. Ихъ портфели туго набиты докладными записками и пятилѣткой — ночная работа къ завтрашнему ударному засѣданію… И все смолкаетъ. Лишь сь шумнаго и многолюднаго Арбата доносятся голоса, да нервные звонки вагоновожатаго…

Въ этотъ заговорщицкій часъ въ одномъ изъ темныхъ переулковъ, куда не проникаютъ блики краснаго зарева отъ арбатскихъ кинематографовъ, собиралась иногда кучка людей второго поколѣнія на тайное дѣловое собраніе. Почти всѣ собравшіеся — члены правленія и служащіе Н-ской промыслово-кооперативной артели. Они собирались у себя же въ помѣщеніи артели среди ящиковъ и орудій производства ихъ случайнаго промысла. Собирались по средамъ, когда по случаю партдня ячейка отсутствовала (пятидневка въ то время еще не была введена въ жизнь).

Такъ собирался одинъ изъ «отрядовъ» нѣкоего рыцарскаго ордена. Серьезны и сосредоточены были блѣдныя лица. Почти безъ преній, какъ будто безучастно, принимали они свои единогласныя рѣшенія. Ихъ было восемь человѣкъ. Они посвятили себя духовному водительству среди комсомольской молодежи. Для этой спеціальной цѣли создана была тайная организація орденскаго типа. Такъ возникло «Братство Свѣтлаго Города» — одна изъ наиболѣе мощныхъ (въ совѣтскихъ условіяхъ), наиболѣе распространенныхъ и наиболѣе активныхъ въ Россіи тайныхъ организацій. О существованіи ея знаютъ въ Россіи многіе, ибо дѣятельно распространяли странники «Города» за подписью таинственнаго «Странника Алексѣя» свои «небесныя прокламаціи» — «посланія», «радостныя извѣщенія», «сказки круга странниковъ», «плачи странницъ», «сказанія дивныя», «предупрежденія» и т. п. Всѣ эти листовки случайно обнаруживались въ самыхъ неожиданыхъ мѣстахъ — въ канцелярскихъ папкахъ совѣтскихъ учрежденій, въ книгахъ выдававшихся библіотеками, въ почтовыхъ ящикахъ, на стульяхъ кинематографовъ, подкинутыя въ темнотѣ во время сеанса, на столикахъ въ общественныхъ столовыхъ и въ другихъ подобныхъ мѣстахъ. Часто спрашивали другъ друга обыватели, что это за чудаки и безумцы, но неуловимы были «круги странниковъ». Слышался гдѣ-то подъ водою звонъ колокольный незримаго Китежа Града, но странники повѣствовали въ своихъ «небесныхъ прокламаціяхъ», что «до самаго суднаго дня положено Господомъ оставаться Китежу Граду невидимымъ».

И тщетно рыскало ГПУ — не приспособлены его органы сыска для вещей невидимыхъ. Но боялись обыватели встрѣчаться въ кругу своихъ гостей въ числѣ восьми человѣкъ, ибо многіе знали, что въ этомъ числѣ замыкается кругъ странниковъ.

Восемь рыцарей невѣдомаго ордена — отрядъ ном. 4 — стояли во главѣ Братства Свѣтлаго Города, ими же основаннаго. И каждый изъ этихъ восьми имѣлъ свой кругъ странниковъ, тоже по восемь человѣкъ. И зналъ каждый странникъ, что задача его собрать около себя все тотъ же кругъ новыхъ странниковъ, новую восьмерку и т. д. Ни одинъ изъ этихъ круговъ не долженъ былъ интересоваться и знать о работѣ, дѣятельности и даже составѣ другого круга. Всякій разговоръ странника о Братствѣ Свѣтлаго Города и даже двухъ странниковъ между собою гдѣ бы то ни было внѣ замкнутаго круга странниковъ заранѣе объявлялся предательствомъ всего Братства и влекъ за собою роспускъ круга и отходъ отъ предателя.

Немногіе изъ странниковъ Б. С. Г. знали о преемственной и духовной связи Братства съ какимъ-то тайнымъ рыцарскимъ орденомъ. Но почти никто изъ нихъ не подозрѣвалъ, что и этотъ послѣдній со всѣми своими невѣдомыми другъ для друга отрядами въ свою очередь составлялъ периферію какого-то еще болѣе тайнаго братства. И не всѣ изъ собиравшихся въ арбатскихъ переулкахъ вождей знали, что весь ихъ отрядъ, вмѣстѣ съ другими отрядами, были «дѣломъ вѣры» и «подвигомъ воинской доблести» одной изъ общинъ этого братства. Такъ, безконечными концентрическими кругами распространялась сфера вліянія какой-то мощной и центральной духовной организаціи и возникали легенды о явленныхъ на Кавказѣ обителяхъ русскаго Монсальвата…

Каждую весну, недѣли за двѣ, за три до Благовѣщенія, собиралось правленіе Н-ской промыслово-кооперативной артели съ «представителями» отъ «другой артели» и замыкали кругъ «водителей странниковъ». Первый изъ равныхъ, старшій изъ старшихъ — странникъ Алексѣй — докладывалъ по традиціи планъ ритуальныхъ мистерій въ лѣтніе мѣсяцы на Кавказѣ: планъ-итогъ ко дню Благовѣщенія сообщался въ концентрическіе круги странниковъ.

Братство Свѣтлаго Города включало въ себя четыре самостоятельныхъ братства, и въ каждомъ кругу странниковъ могли быть члены каждаго изъ этихъ четырехъ братствъ. Вотъ, что говорить по этому поводу освѣдомительный фрагментъ Братства Свѣтлаго Города.

«Межъ болотъ мірской неправды, среди дебрей ложнаго знанія, минуя скалы человѣческой глупости, обрѣтаешь равнину исканій и восемь дорогъ на ней. А посереди — озеро живой воды.

Путь къ нему лежитъ въ кругахъ странниковъ.

Межъ людьми ты хочешь стать странникомъ, чтобы будить въ нихъ тоску по совершенству.

Скажи, хочешь ли ты уважать всѣ исканія?

Хочешь ли ты вникать въ чужія исканія?

Хочешь ли ты самъ искать свѣтъ совершенства?

Ты отвѣтилъ на все — хочу? Странникъ, ты принятъ въ нашъ кругъ. Вотъ тебѣ посохъ съ крыльями. Иди.

Цвѣтокъ круга странниковъ — подорожникъ.

Подъ знакомъ четырехъ братствъ идетъ путь къ Свѣтлому Городу, что за гранитной стѣной стоитъ на пяти столбахъ въ этомъ озерѣ. Но всѣ четыре братства — одно. Ибо только человѣкъ гармоніи всѣхъ формъ есть человѣкъ.

Поскольку ты идешь подъ знакомъ религіозно-мистеріальнаго творчества и дѣйства и проповѣди Духа, — ты идешь подъ восточнымъ знакомъ Іоаннова Братства.

Поскольку ты идешь подъ знакомъ магическаго дѣйствія искусства, — ты подъ сѣвернымъ знакомъ Воднаго Братства.

Поскольку ты идешь подъ знакомъ науки и философіи, — ты подъ западнымъ знакомъ Пифагорейскаго Братства.

Поскольку ты идешь подъ знакомъ техники и хозяйственнаго труда, какъ любви и жертвы, — ты подъ южнымъ знакомъ Микулина Братства.

Но всѣ четыре братства — одно. Только три степени оно имѣетъ.

Первая — Братство Свѣтлаго Города, — носитъ цвѣтокъ василекъ.

Вторая — Братство Строителей Свѣтлаго Города, — къ васильку присоединяетъ ржаной колосъ.

Третья — Братство Жителей Свѣтлаго Города, — букетъ: подорожникъ, василекъ, ржаной колосъ и гвоздика.

Подорожникъ — знакъ исканія.

Голубая звѣзда василька — знакъ, что ты на пути, голубая звѣзда ведетъ тебя.

Ржаной колосъ значитъ — ты строитель, а поле готово къ посѣву.

Гвоздика значитъ — ты распялъ себя на крестѣ любви и для тебя нынѣ же откроются Двери Свѣта (нынѣ же будешь со Мною въ раю).

Ты, познавшій тоску подорожника, — быть на всѣхъ путяхъ вездѣ, — при дорогѣ, но никогда не знать, на пути ли ты, — вотъ голубую звѣзду василька даю тебѣ, пусть она ведетъ тебя.

Въ голубомъ сіяніи звѣзды Братства всѣ пути слились въ потокѣ, а въ немъ безчисленное множество струй.

Потокъ одинъ, но берегись противнаго теченія, иди за голубой звѣздой Братства, она приведетъ тебя къ Свѣтлому Городу.

Ибо голубыя звѣзды васильковъ цвѣтутъ на золотѣ ржаныхъ полей.

Но ты, пришедшій, какія поля засѣялъ ты? Не пусто ли, не заросло ли травой твое поле любви и прозрѣнія? Не торопись проходитъ мимо, остановись, засѣй поля, тоскующія по любви, засѣй ихъ золотомъ свободнымъ устремленій! Возьми колосъ, въ немъ ты найдешь зерна для посѣва.

Пусть на каждое зерно, тобой посѣянное, вырастетъ Новымъ Свѣтлымъ Городомъ, а они всѣ — Одинъ.

Безплодны поля не орошенныя. Чѣмъ оросишь ты ихъ? Только твои слезы и кровь можешь ты подарить имъ, какъ даръ любви. Но для слезъ ты слишкомъ гордъ. Такъ пусть же алая гвоздика расцвѣтетъ у тебя на груди!

Иди, — на пути я встрѣчу тебя.

Странникъ Алексѣй.»

Строгіе и суровые люди встали во главѣ Братства Свѣтлаго Города. Когда-то въ нѣдрахъ своего ордена и на фонѣ пестрой и разнообразной картины мистическаго движенія въ Россіи они подняли бунтъ противъ «интеллигентщины», противъ кружковщины и «мистическаго чаепитія со словоблудіемъ», противъ начетничества. Они подняли возстаніе противъ «театральщины», бутафоріи и культоманіи, они протестовали противъ профанаціи ритуаловъ и противъ мистическихъ собраній, какъ самоцѣли всей орденской жизни.

Завершился протестъ ихъ дѣйственнымъ актомъ — они создали Братство Свѣтлаго Города на новыхъ принципахъ не салоннаго, а воинствующаго рыцарства. Ритуальная жизнь вынесена была въ опредѣленное время года, а именно въ лѣтніе мѣсяцы, за исключеніемъ празднованія дня Михаила Архангела, какъ покровителя и небеснаго вождя всѣхъ рыцарей и за исключеніемъ дня основанія Братства. Все же остальное время объявлено было состояніемъ въ походѣ и цѣликомъ посвящалось дѣлу, работѣ, творчеству, пропагандѣ. Отмѣнены были всѣ мистическія собранія и отнесены въ лѣто. Для борьбы съ профанаціей ритуаловъ вся мистическая жизнь Братства поставлена была въ зависимость отъ личныхъ усилій, отъ преодолѣнія всевозможныхъ препятствій — моральныхъ, интеллектуально-творческихъ и даже физическихъ. Въ обиходъ круга странниковъ введено было нѣчто въ родѣ зачетовъ, которыми пріобрѣталось право участія каждаго круга въ кавказскихъ мистеріяхъ.

Это — такъ называемые «рыцарскіе пиры», завершавшіе «походы» круга странниковъ въ міру. Съ этихъ пировъ начинались мистеріи. Два круга странниковъ или двѣ артели (что одно и то же) встрѣчались въ опредѣленномъ условленномъ мѣстѣ на Кавказѣ на общую трапезу подъ открытымъ небомъ. Этотъ скудный пикникъ изъ хлѣба, вина и фруктѣ символизировалъ пиръ. Въ особомъ ритуальномъ порядкѣ выступали водители артелей съ отчетомъ о томъ, что 6ыло сдѣлано за годъ, послѣ чего по кругу — разсказы о походной жизни, о доблестяхъ и творческихъ достиженіяхъ на томъ или иномъ фронтЬ. Выступали сказители (трубадуры) со своеми сказаніями, сказками и легендами, выступали скоморохи (менестрели) со своими художественными произведеніями — стихами, разсказами и пѣснями.

Самый фактъ перенесенія мистерій на Кавказъ имѣлъ то значеніе, что участіе въ нихъ связывалось съ преодолѣніемъ чисто физическихъ препятствій, какъ разстояніе, а на самомъ Кавказѣ кромѣ того требовалось преодолѣть двѣ цѣпи горныхъ переваловъ. Предолѣніе этихъ усилій — матеріальныхъ и физическихъ — должно было свидѣтельствовать о дѣйствительномъ горѣніи и энтузіазмѣ странниковъ Братства Свѣтлаго Города.

Къ мистеріальному періоду пріурочены были также и различные посвященія по степенямъ духовной іерархіи. Фактъ этотъ имѣлъ большое значеніе для успѣха мистерій. Сначала изъ Москвы и Ленинграда, а потомъ изъ самыхъ различныхъ мѣстъ СССР съѣзжались, а иногда даже и приходили пѣшкомъ молодые люди, стараясь устроить свои отпуска къ опредѣленному и заранѣе извѣстному сроку.

Все лѣто вмѣстѣ съ курортниками пріѣзжали и приходили на Кавказъ странники. Но два раза въ лѣто — въ Духовъ день и въ день 12 Апостоловъ назначались мистеріи. Наканунѣ отовсюду съѣзжались странники въ сборные пункты: Геленджикъ, Баку и Батумъ. Отсюда направлялись артели на мистеріи. Здѣсь узнавали они свой маршрутъ, мѣсто и время встрѣчи съ другою артелью, а также дальнѣйшіе маршруты на мѣста, гдѣ назначались мистеріи каждаго изъ четырехъ братствъ. Здѣсь же въ сборныхъ пунктахъ странники оставляли въ копіяхъ художественныя произведенія, статьи и цѣлыя книги по самымъ разнообразнымъ вопросамъ — плоды трудовъ своихъ за истекшій годъ. Все это свидѣтельствовало о рыцарской походной жизни въ міру и говорило объ успѣхахъ на томъ или иномъ фронтѣ борьбы и въ то же время вносило элементъ соревнованія.

Всѣ эти произведенія, получивъ «освященіе на мистеріяхъ», поступали въ общее пользованіе и становились достояніемъ всего Братства Свѣтлаго Города. Но они не составляли «канона» Братства, который круги странниковъ получали отъ старшаго круга водителей.

Послѣ описаннаго пира, на которомъ встрѣчались двѣ артели, всѣ странники обѣихъ артелей раздѣлялись на четыре группы, по принадлежности къ одному изъ четырехъ братствъ «Братства Свѣтлаго Города», и каждая группа направлялась въ свою сторону, на свои мистеріи. Эти послѣднія имѣли каждая свой ритуалъ, свои молитвы и пѣсни, свои тексты священнаго писанія (изъ Евангелія), свои «репертуары» и т. д. Все это происходило на открытомъ воздухѣ, въ безлюдномъ и мало доступномъ мѣстѣ, обычно — въ долинѣ между горныхъ цѣпей, на полянѣ въ лѣсу. Отсюда странники расходились обычно въ одиночку, кто спѣшилъ возвратиться домой за истеченіемъ срока своего отпуска, кто направлялся къ морю на западъ, кто стремился «сразиться» съ Темнымъ Городомъ (инаковѣрующими) или съ «идолищемъ поганымъ» (коммунисты). Прятались ритуальные цвѣта матерчатыя, въ петлицу вдѣвались цвѣты натуральныя или вовсе уходили безъ всякихъ цвѣтовъ; снимался голубой или бѣлый ритуальный поясъ и крестъ, но длинная бѣлая толстовка, ручной мѣшокъ на спинѣ, а главное — посохъ, съ которымъ странники не любили разставаться (несмотря на уставъ) чуть не до самаго парохода или желѣзной дороги, выдавали ихъ головой.

За ними установилась также репутація горячихъ и задирающихъ спорщиковъ на религіозныя и соціально-политическія темы. Въ этомъ отношеніи наиболѣе непримиримыми были странники братствъ Іоанна и Микулина, которые имѣли свои цѣльныя общественно-религіозныя міросозерцанія и особыя соціальныя доктрины. *)

На Кавказѣ установилось даже одно излюбленное мѣсто, гдѣ въ нѣкоемъ гостепріимномъ домѣ встрѣчались ежегодно наиболѣе горячіе спорщики изъ Братства Свѣтлаго Города съ живущими въ тѣхъ же мѣстахъ православными отшельниками, тоже большими любителями поговорить и «поучить». Споры эти получили названіе «рыцарскихъ турнировъ». Главнымъ организаторомъ этихъ турнировъ и главнымъ неутомимымъ участникомъ ихъ былъ нѣкій маленькій, корявый, какъ сухой корень, рыжій мужичекъ, изъ бывшихъ толстовцевъ, философъ-самородокъ, весьма начитанный въ самыхъ разнообразныхъ наукахъ, искусный діалектикъ, авторъ многихъ анархо-религіозныхъ памфлетовъ. Жена его, опростившаяся задолго до революціи дворянка, носительница громкой исторической французской фамиліи, неотступно раздѣляла съ нимъ безчисленные его странническіе путешествія по Кавказу, съ Кавказа въ центральную Россію и обратно на Кавказъ, такъ въ теченіе всего года.

Другіе — любители одиночества и тишины, созерцатели и мечтатели — совершили свой путь въ одиночествѣ. При встрѣчахъ съ братьями Города они по установившемуся обычаю обмѣнивались привѣтствіями — читали другъ другу свои или своего круга странниковъ произведенія, заученныя наизусть или по рукописи. Вотъ два-три типичныхъ примѣра такихъ разсказовъ (наиболѣе короткіе) изъ цикла братствъ Іоанна и Баяна:

Законъ Земли — Сказка изъ Круга Странниковъ.

«Двѣ артели странниковъ встрѣтились на перекресткѣ и остановились вмѣстѣ отдохнуть и закусить.

И разсказывалъ одинъ изъ странниковъ:

Я видѣлъ посланника Звѣря. Кровавую печать принесъ онъ и сказалъ: «Кто не приметъ печать эту, закрыты тому пути Земли».

— А семьи требовали пищи и тепла, и тысячи пошли за нимъ, ибо нужно было жить.

— Но мы не приняли печать крови, и вотъ голодны теперь семьи наши и мы.

Пути Земли закрыты для насъ, а на пути къ Свѣтлому Городу я не видѣлъ Земли и плодовъ ея.

— Говоритъ, что Законъ Земли — Самосохраненіе… а у нихъ отнимаютъ и жилища наши и плоды трудовъ нашихъ, а дѣтей нашихъ увлекаютъ на путь тьмы…

— Можетъ быть, правъ Законъ Земли.

Только онъ кончилъ разсказъ свой — грозный голосъ, какъ бы изъ глубины доносящійся, потрясъ тишину:

— Возьмите книги и запишите въ нихъ Законъ мой.

1. Я Земля, и не прикрывайте малодушіе свое именемъ моимъ, вамъ отдала я всѣ силы свои, — будьте же готовы къ преображенію моему.

2. Станьте могучи и совершенны въ дѣлѣ. Дѣла вашего жду я, а не словъ. Вѣ Свѣтломъ Городѣ нѣтъ мѣста жалкимъ.

3. Никому и никогда не подчиниться, никого и никогда не подчинить, никогда не унизиться и никого не унизить. Кто не дѣлаетъ высочайшее дѣло свое, — унижаетъ всѣхъ.

4. Идите на помощь, не ожидая зова. Не ждите, когда зло прилетъ къ вамъ, встрѣчайте его вооруженные до совершенства, гоните его изъ убѣжища его до конца. Но и дѣлающихъ зло зовите къ преображенію.

5. Заботьтесь о томъ, что требуетъ путь Свѣтлаго Города, а онъ позаботится о васъ и о семьяхъ вашихъ.

6. Время, посвященное пути жизни вашей, сдѣлайте достойнымъ вашего пути.

7. Не будьте рабами привычекъ и инстинктовъ, пусть привычки и инстинкты ваши покорно служатъ священному въ жизни вашей.

8. Не одурманивайтесь, не принимайте участія въ азартѣ, не лицемѣрьте, не присваивайте, не прелюбодѣйствуйте, не судите и не судитесь, не обижайте, не казните, не властвуйте, но жалѣйте всѣхъ, даже враговъ, иначе будете рабами Звѣря.

9. Берегите довѣренное вамъ, какъ зеницу ока.

10. Идите по міру и смѣло зовите всѣхъ въ Свѣтлый Городъ. Учитесь теперь же жить въ свободѣ и общинѣ. Говорите всѣмъ: не наполнится Чаша Свѣтлаго Города, какъ часъ придетъ.

Ибо исполнившіе законъ мой себя познаютъ, и Истина освободитъ ихъ. Есть золотой вѣкъ сзади и есть золотой вѣкъ впереди, а посрединѣ Любовь, но люди не приняли Ея.

Съ Нею кончается паденіе и Духъ обѣщанъ Ею.

Съ именемъ же того, кто учить, что добро есть зло и зло есть добро, идетъ Звѣрь и посланники съ печатями.

Первая печать — красная — печать власти.

Первая печать — начало конца. Когда же послѣднюю печать принесетъ міру посланникъ Звѣря, знайте, это — конецъ.

Голосъ умолкъ и была тишина.

И когда оглянулись на того, кто разсказывалъ, на лбу его пылала кровавая звѣзда.

Ни слова не сказалъ онъ, но злобно нахмурившись, всталъ и ушелъ. Никто не удерживалъ его.

Потомъ поднялись и обѣ артели и потаёнными тропинками разошлись во всѣ стороны, чтобы благовѣствовать».

***

Браство Свѣтлаго Города — организація, объединявшая преимущественно молодежь, при этомъ молодежь комсомольскаго склада. Само собою разумѣется, что успѣхъ этой организаціи у подобной молодежи могъ быть достигнуть лишь при какомъ-то созвучіи цѣлей Братства и духа его организаціи съ духомъ если не самого комсомола, то современной совѣтской молодежи. И это созвучіе, дѣйствительно, существовало во многомъ.

Братство Свѣтлаго Города отвѣчало тоскѣ по мистической пищѣ, то-есть тому складу русской души, который не въ силахъ сломать и разрушить никакія революціи. Совѣтская дѣйствительность довела эту потребность до состоянія неутолимаго голода. Но такъ какъ одновременно съ этимъ революціей разбужены въ душахъ русскихъ людей огромныя потенціальныя энергіи, стремящіяся проявить себя какъ энергіи кинетическія, то мистика созерцательнаго покоя и бытового исповѣдничества не могла и не можетъ удовлетворить комсомольскія души. Вотъ почему церковь, въ объятія которой готовы броситься многія и многія голюдныя души, не въ силахъ накормить тѣхъ, чье соціальное чувство доведено до состоянія кипѣнія. Молодежь идетъ къ ней въ порывѣ своего соціальнаго покаянія, а церковь устами своихъ учителей зоветъ молодежь къ покаянію личному. Молодежь приноситъ къ ногамъ церкви свои мечи, прося благословенія на борь бу со зломъ, тѣмъ самымъ соціальнымъ (организованнымъ) зломъ, отъ котораго гибнетъ Россія, а церковь зоветъ ее къ борьбѣ со зломъ на аренѣ души, то-есть съ грѣхами, тяжесть коихъ она за тяжестью грѣха соціальнаго и не ощущаетъ, и т. д. Вотъ почему многіе проходятъ мимо церковной ограды и жадно прислушиваются къ голосамъ подъ землей, къ звону колокольному подъ водою. Звонъ этотъ сулить имъ подвиги, битвы, соціальные перспективы. Молодежь обрѣтаетъ свою религію соціальную — давнишнюю мечту многихъ поколѣній русской интеллигенціи. Молодежь обрѣтаетъ новое и цѣлостное міросозерцаніе, отвѣчающее всѣмъ вопросамъ жизни, какъ и коммунизмъ, и тѣмъ самымъ она можетъ противопоставить его послѣднему. А церковь въ лучшемъ случаѣ даетъ лишь отвлеченную философію или практическую мораль. Она обрѣтаетъ религію воинствующую и тѣмъ самымъ остается въ своей родной стихіи, какъ дитя революціи. Молодежь пріобщается къ культу чести, къ идеаламъ рыцарскаго служенія, то-есть опять таки къ тому мужественному началу, которое пробудилось въ ней революціей, которое составляетъ неотъемлемое ея завоеваніе въ метафазическомъ планѣ.

Между тѣмъ, церковь попрежнему погружаетъ ее въ мягкую женственную стихію, гдѣ молодежи некуда приложить свою бурную энергію, жажду живого и конкретнаго дѣла. И, наконецъ, церковь зоветъ молодежь къ свободѣ отъ грѣха, въ то время какъ молодежь развращена до крайности и привыкла къ свободѣ грѣха. Ей не въ силахъ побороть себя въ непосредственномъ подвигѣ духовной аскетики. Она идетъ по линіи наименьшаго сопротивленія туда, гдѣ провозглашается та же свобода грѣха, но въ планѣ духовномъ, въ пафосѣ дерзновенія. И на пути этомъ она обрѣтаетъ могучій импульсъ для новаго творчества. А путь творчества и дѣйственной вѣры есть тоже путь преодолѣнія личнаго грѣха. И поэтому молодежь обрѣтаетъ свою свободу отъ грѣха не въ непосредственномъ личномъ смиреніи или покаяніи, а черезъ пріобщеніе къ тому, что съ церковной точки зрѣнія является еще большимь грѣхомъ — черезъ ересь. Тѣмъ не менѣе фактъ остается непреложнымъ: молодежь находитъ себѣ выходъ изъ коммунизма и очищается не только морально, но растетъ и духовно.

Въ 1929 году Братство Свѣтлаго Города прекратило свое существованіе. Краткимъ посланіемъ странника Алексѣя ко всѣмъ братьямъ Города, Братство распускало всѣ свои артели (круги странниковъ) на насколько лѣтъ до опредѣленной даты… года. Но не внутренняя болѣзнь, не распри или раздоры и не банкротство идей заставили Градъ Невидимый еще глубже погрузиться въ воду. Для этого были свои особыя причины, отъ самого Братства даже почти независимыя, ибо свернуло оно свою дѣятельность внезапно, на полномъ ходу.

Впрочемъ, внѣшнимъ поводомъ къ роспуску послужило также и то, что въ руки ГПУ попался одинъ изъ главныхъ архивовъ Братства, въ которомъ заключаяся не только весь «канонъ» Братства, но и полный его ритуалъ для всѣхъ его четырехъ братствъ. Къ счастью, провалъ этотъ не сопровождался гибелью людей, хотя въ комсомольской средѣ и были многочисленные аресты. Въ числѣ арестованныхъ было много и странниковъ, но обнаружить ихъ принадлежность къ Братству и выловить живую силу послѣдняго такъ и не удалось.

Но и помимо указаннаго обстоятельства къ роспуску Братства были еще другія, гораздо болѣе серьезныя, причины, повлекшія за собою роспускъ вышестоящихъ тайныхъ организацій, преемственно связанныхъ съ Братствомъ: роспускъ послѣдняго былъ лишь автоматическимъ слѣдствіемъ.

*) Очерки этихъ религіозно-общественныхъ теченій (Ученія о синакратіи и пневмократіи) печатаются здѣсь въ Парижѣ въ журналѣ журналѣ «Утвержденія», начиная со второй книжки.

М. Артемьевъ.
Возрожденіе, № 2237, 18 іюля 1931.

Visits: 28