То, что еще недавно было современностью, становится на нашихъ глазахъ исторіей. 1913 годъ, какъ все, что было до войны, отходить въ прошлое. Въ іюньскомъ номерѣ «Красной нови» напечатаны любопытные матеріалы, относящіеся къ первой постановкѣ «Бѣсовъ» въ Московскомъ Художественномъ театрѣ и къ выступленію М. Горькаго противъ этой постановки.

Сейчасъ намъ кажется уже невозможнымъ фактъ протеста противъ постановки одного изъ самыхъ геніальныхъ романовъ величайшаго писателя. Но тогда Горькій и вся радикально настроенная пресса считали, что такая постановка — «не ко времени», что Достоевскаго надо замалчивать, какъ «усыпляющаго» классовую борьбу писателя, что его «богоисканіе» есть вредный «идеализмъ», что надо какъ можно дальше держаться <отъ> «больного» таланта, «оздоровлять общественность» и прочее, и прочее. Узнавъ, что Художественный театръ рѣшилъ ставить «Бѣсовъ», Горькій писалъ (Письмо въ редакцію «Русскаго Слова»): — «Я предлагаю всѣмъ духовно здоровымъ людямъ протестовать противъ постановки произведеній Достоевскаго на подмосткахъ театровъ».

1913 годъ, какъ сейчасъ выражаются большевики, былъ годомъ сближенія Горькаго съ партіей; съ этого года учащается его переписка съ Ленинымъ, онъ отходить отъ своихъ прежнихъ мыслей о «Человѣкѣ» съ большой буквы и начинаетъ больше интересоваться соціальными вопросами. То, что Художественный театръ работалъ надъ Достоевскимъ «съ такимъ подъемомъ всѣхъ своихъ лучшихъ духовныхъ силъ, какой выпадаетъ на долю только великихъ драматурговъ» (слова Немировича- Данченки), особенно раздражило Горькаго. Онъ рѣшилъ выступить съ печатнымъ протестомъ. Въ этомъ онъ повторялъ выступленіе лѣвыхъ, уже протестовавшихъ въ 1907 году, когда «Бѣсы» (весьма мало удачно) были поставлены въ Петербургѣ, на театрѣ Суворина. Тогда тоже былъ поднятъ шумъ, но шумъ 1913 года долженъ былъ быть гораздо сильнѣе.

Горькій говорилъ въ своемъ письмѣ, что «еще недавно «Бѣсы» считались пасквилемъ на лучшихъ людей Россіи» (!!!), что «соціальная польза» Достоевскаго равна нулю, что Достоевскій изображалъ только анархистовъ-сладострастниковъ, да полумертвыхъ фаталистовъ.

Горькій давно и прочно ненавидѣлъ Достоевскаго. Въ 1905 г., въ «Замѣткахъ о мѣщанствѣ», напечатанныхъ въ соціалъ-демократической газетѣ «Новая жизнь», онъ утверждалъ, что и Достоевскій, и Толстой оказали плохую услугу своей «темной, несчастной странѣ»: въ эпоху «крушенія революціонныхъ надеждъ, въ 1880 гг., они вмѣсто того, чтобы призывать къ новой борьбѣ за свободу и справедливость, говорили о терпѣніи и непротивленіи». Что касается до отношенія Горькаго къ Художественному театру, къ которому онъ еще недавно былъ такъ близокъ, то они къ 1913 году сильно испортились: виной этому были постановки театромъ пьесъ Андреева и нѣкоторыхъ другихъ, участіе Горькаго въ партійной соціалъ-демократической печати, его сближеніе съ большевиками, а также причины личнаго порядка.

Горькій выступилъ въ печати 22 сентября, и уже на слѣдующій день всѣ газеты перепечатали его письмо и сейчасъ же начались выступленія противъ него виднѣйшихъ журналистовъ и писателей. Первыми выступили Арцыбашевъ и Ремизовъ. Арцыбашевъ говорилъ о геніи Достоевскаго, передъ которымъ меркнетъ даже его нѣкоторая тенденціозность, которой далеко все же до пасквиля, Ремизовъ писалъ: «Россія страдная и огненная, да такъ и исторія подвижниковъ ея говорить намъ во весь голосъ, словомъ ли Вассіана, словомъ ли Аввакума, словомъ ли, наконецъ, Достоевскаго. И эта боль, эта страда, этотъ костеръ — это то и есть наше, и одна путь-дорога въ борьбѣ съ древностной неправдой».

Съ 23 по 25 сентября газетные листы пестрѣли заголовками: «Горькій противъ Достоевскаго», «Скандалъ вокругъ «Бѣсовъ», «Долой Достоевскаго», «Горькій обвиняетъ Художественный театръ» и т. д. Художественный театръ съ достоинствомъ отвѣтилъ Горькому. Это интересное письмо позволяемъ себѣ привести въ отрывкахъ:

«Въ разгаръ нашей трудной и радостной работы надъ постановкой второго романа Достоевскаго, ваше выступленіе въ печати намъ особенно чувствительно. Насъ не то смущаетъ, что ваше письмо можетъ возбудить въ обществѣ отношеніе къ нашему театру, какъ къ учрежденію, усыпляющему общественную совѣсть — репертуаръ театра въ цѣломъ за 15 лѣтъ вполнѣ отвѣтитъ на такое обвиненіе. Но намъ тяжело было узнать, что М. Горькій въ образахъ Достоевскаго не видитъ ничего, кромѣ садизма, истеріи и эпилепсіи, что весь интересъ «Братьевъ Карамазовыхъ» въ вашихъ глазахъ исчерпывается Федоромъ Карамазовымъ, а «Бѣсы» для васъ не что иное, какъ пасквиль временно-политическаго характера, и что великому богоискателю и глубочайшему художнику Достоевскому вы предъявляете обвиненіе въ растленіи общества. Наша обязанность, какъ корпораціи художниковъ, напомнить, что тѣ самые высшіе запросы духа, въ которыхъ вы видите лишь праздное краснорѣчіе, отвлекающее отъ живого дѣла, мы считаемъ основнымъ назначеніемъ театра. Если бы вамъ удалось убѣдить насъ въ правотѣ вашего взгляда, то мы должны были бы отречься и отъ всего лучшаго въ русской литературѣ, отданнаго служенію именно тѣмъ самымъ «запросамъ духа».

«Бѣсы», шедшіе подъ названіемъ «Николай Ставрогинъ», имѣли большой и заслуженный успѣхъ. А. Бенуа писалъ объ этой постановкѣ, какъ о «свѣтломъ праздникѣ». Писатели, художники, люди науки осуждали протестъ Горькаго. Газеты устроили по этому случаю анкету — огромное количество именъ откликнулось на нее. Въ «Биржевыхъ Вѣдомостяхъ» писали Купринъ, Потапенко, Мережковскій, Сологубъ, Ремизовъ, проф. Венгеровъ, Батюшковъ. Въ другихъ изданіяхъ высказались Айхенвальдъ, М. Розановъ, Телешовъ, Андреевъ, Философовъ, Горнфельдъ. Ивановъ-Разумникъ вспоминалъ о давней ненависти Горькаго къ Достоевскому. (Эта ненависть, добавимъ отъ себя, за послѣдніе годы не измѣнилась, а наоборотъ, усилилась — см. «Клима Самгина», а также журналъ «Наши достиженія» 1930 г., № 12).

Но были и сочувствующіе Горькому голоса: рабочія газетки, партійные листки, большевицкій органъ «За правду», да еще писательница М. Шагинянъ, напечатавшая въ «Приазовскомъ краѣ» восторженную о Горькомъ замѣтку. Въ рабочей прессѣ писали приблизительно все одно и то же: что Горькій — пѣвецъ угнетенныхъ, что пробуждающійся рабочій классъ шлетъ ему привѣтъ, что демократія считаетъ его своимъ, что вмѣстѣ съ нимъ рабочіе пойдутъ на буржуазію походомъ. Въ «Современномъ мірѣ» Д. Тальниковъ, нынѣшній видный совѣтскій критикъ, также сочувственно отозвался на письмо Горькаго. Со страницъ газетъ и журналовъ полемика перешла въ аудиторію.

Но что же писалъ Ленинъ по поводу всего этого? Какъ отозвался онъ на этотъ шумъ? И онъ критиковалъ Горькаго, но только съ другой стороны. Онъ писалъ ему: «Вы пишете, что богоискательство надо отложить «на время» — такъ только на время?! Выходитъ, что вы противъ богоискательства только на время!!! Ну развѣ же это не ужасно, что у васъ выходитъ такая штука?”

Чувствуется, что Ленинъ просто и не колеблясь запретилъ бы Достоевскаго навсегда.

Гулливеръ (Н. Берберова, В. Ходасевичъ).
Возрожденіе, № 2270, 20 августа 1931.

Visits: 30