Врагъ отвлеченныхъ идей въ политикѣ, Ипполитъ Тэнъ, подойдя къ событіямъ 1789 — 99 годовъ съ позитивнымъ методомъ, показалъ, что во всѣхъ проявленіяхъ французской революціи первенствующую роль играли патологическіе и негодные элементы общества.
Характеристика, данная Тэномъ тому меньшинству, которое подчинило себѣ разрозненное и запуганное большинство, совершивъ именемъ свободы величайшія насилія и преступленія, представляетъ для насъ исключительный интересъ. «Люди, выбившіеся изъ жизненной колеи, — говоритъ Тэнъ, — сумасброды и негодяи всякаго рода и всякаго слоя, особенно низшаго; завистливые и злобные служащіе, мелкіе торгаши, запутавшіеся въ долгахъ, пьянствующіе и слоняющіеся безъ дѣла рабочіе, засѣдатели кофеенъ и винныхъ лавокъ, бродяги городовъ и деревень, подозрительныя личности, подбираемыя полиціей, и разгульныя женщины, — словомъ, всѣ антисоціальные паразиты; среди этого сброда — нѣсколько фанатиковъ, въ поврежденномъ мозгу которыхъ легко укоренилась модная теорія; всѣ остальные въ гораздо большемъ числѣ — простые хищники, эксплуатирующіе водворившійся порядокъ и усвоившіе себѣ революціонную догму только потому, что она обѣщаетъ удовлетворить всѣмъ ихъ понятіямъ».
Въ эти дни произвола и политическаго устрашенія, идеальныя стремленія и принципы, ихъ возбуждавшіе, утратили свою силу надъ сердцами и умами людей. На первый планъ выдвинулись своекорыстные инстинкты и матеріальные интересы, въ зависимости отъ которыхъ люди мѣняли свои взгляды такъ же легко, какъ флюгера свое направленіе. Даже искусство перестало быть свободнымъ проявленіемъ духа, независимымъ отъ событій и политическаго строя, чуждымъ великихъ бурь человѣчества, которыя потрясаютъ міръ, но, въ сущности, не должны мѣнять извѣчнаго образа души.
Интереснымъ памятникомъ этой перемѣнчивости, продажности и подхалимства служить огромное изданіе, составленное возникшими въ Парижѣ въ 1815 году «Обществомъ флюгеровъ», — «Dictionnaire des girouettes ou nos contemporains peints d’après eux mêmes par une Société des girouettes».
Въ словарѣ на пятистахъ страницахъ собраны имена тѣхъ государственныхъ людей, ученыхъ, генераловъ, художниковъ, поэтовъ, которые мѣняли свои «вѣхи» соотвѣтственно съ преобладающими теченіями въ государственномъ управленіи за время съ 1789 по 1815 годъ. Многіе изъ нихъ съ удивительнымъ искусствомъ плыли по теченію подъ самыми различными флагами.
Обычно, начавъ съ проклятій по адресу «тирановъ» и «измѣнниковъ», они быстро забывали свои клятвы и обѣщанія, когда силой событій выдвигался поводъ къ новымъ вдохновеніямъ. Такъ, цареубійцы 1793 года оказались поборниками монархической идеи, засѣдая въ на полеоновскомъ сенатѣ и образовавъ придворную знать первой имперіи. Какъ извѣстно, Наполеонъ навербовалъ изъ нихъ одного герцога — Фуше, герцога Отрантскаго, десять графовъ, пятнадцать бароновъ и одиннадцать кавалеровъ. Часть этихъ «аристократовъ отъ революціи» легко совершили еще одну «революцію», возведя на прародительскій престолъ Людовика ХѴІІІ и выработавъ конституцію, закрѣплявшую за ними всѣ ихъ латифундіи.
Непремѣнными членами «Общества флюгеровъ» состоятъ и представители военнаго сословія, въ которомъ вѣрность и храбрость считаются наивысшими добродѣтелями. Здѣсь мы находимъ Бертье съ четырьмя отмѣтками, Журдана и Массену — съ шестью. Всѣ они въ различный періодъ жизни, при различныхъ правительствахъ не забывали напоминать солдатамъ о долгѣ присяги и вѣрности знаменамъ. Примѣръ Трюге, «заслуженнаго офицера королевскаго-республиканскаго-демократическаго-консульско-императорскаго-королевскаго» корпуса моряковъ, свидѣтельствуетъ о той легкости, съ какой мѣнялись флюгера современнаго воинства. Въ одномъ изъ своихъ донесеній Національному конвенту онъ клянется «мстить каждому деспоту внутри и внѣ, который устремился бы на правительство, установленное конвентомъ и принятое народомъ. Онъ клянется, что скорѣе погибнегь флотъ, нежели чѣмъ-нибудь опозорится республиканскій флагъ, честь котораго ввѣрена ему». Императоръ Наполеонъ пожаловалъ его командоромъ Почетнаго Легіона и морскимъ префектомъ въ Амстердамѣ, а 13 января 1815 года Трюге получилъ отъ Людовика ХѴІІІ графскій титулъ, несмотря на его клятву мстить каждому деспоту.
Вся Парижская національная гвардія включена въ словарь флюгеровъ вмѣстѣ съ самимъ Наполеономъ, который фигурируетъ здѣсь съ двѣнадцатью отличіями. Въ заслугу ему нужно поставить, что онъ не скрывалъ своего отвращенія къ революціонной черни. «Che сoglione!» («O, сволочь!») невольно вырывается у Наполеона при видѣ толпы, ломившейся 10 августа 1792 года въ Тюильрійскій дворенъ. Но онъ не побрезгалъ взять императорскую корону изъ рукъ этой самой «сволочи», чѣмъ, впрочемъ, оказалъ величайшую услугу Франціи. «Кто не жилъ въ 1794 году, кто не видѣлъ рѣзни, террора и голода, тотъ не можетъ понять, что я сдѣлалъ для Франціи. Всѣ мои побѣды ничего не стоятъ по сравненію съ усмиреніемъ революціи, такъ какъ революція — одно изъ величайшихъ бѣдствій, какія только небо посылаетъ землѣ», — такова оцѣнка своей роли въ исторіи французскаго народа, сдѣланная самимъ императоромъ.
Въ эту бурную эпоху струны лиръ рѣдко дрожали отъ негодованія, гнѣва и жалости къ невиннымъ жертвамъ террора. Онѣ были настроены въ унисонъ со звономъ ключей тюремщика, стукомъ топора и голосами кровожадныхъ судей. Словарь кишитъ стихами и гимнами, въ которыхъ сегодняшняя ода говоритъ противоположное тому, что сказано во вчерашней одѣ того же автора. Вотъ — Меюль, ученикъ Глюкка, создатель увертюры и хора въ трагедіи «Тимолеонъ», которая была поставлена въ III году французской республики. Хоръ даетъ здѣсь торжественную клятву вести войну съ королями, узурпаторами народныхъ правъ… Проходитъ нѣсколько лѣтъ, и Меюль, уже въ роли усерднѣйшаго слуги имперіи, сочиняетъ «Гимнъ возвращенія на родину», исполненный національной гвардіей при проѣздѣ императора, а затѣмъ «Кантату въ день бракосочетанія его величества императора Наполеона и ея высочества эрцгерцогини Маріи-Луизы». По реставраціи же Бурбоновъ, мы застаемъ Меюля въ роли главнаго администратора королевской консерваторіи.
Непостоянствомъ флюгера отличался и Мари-Жозефъ Шенье, братъ казненнаго поэта. Его трагедія «Тимолеонъ», гдѣ была допущена неосторожная фраза, что «бываютъ тираны и безъ вѣнца на головѣ», сильно скомпрометировала автора. Зато «Апофеозъ Марата» и хвалебные гимны Робеспьера спасли пошатнувшуюся репутацію Шенье. Впослѣдствіи онъ получилъ отъ Наполеона 6.000 франковъ за удачное выраженіе о «великомъ полководцѣ великой арміи».
Преждевременная смерть помѣшала его карьерѣ при Бурбонахъ.
Среди флюгеровъ мы находимъ и Шатобріана. Хоть онъ и эмигрировалъ тотчасъ за революціей, но впослѣдствіи вѣрой и правдой служилъ Наполеону. Въ 1814 году онъ выпустилъ брошюру, которой доказывалъ, что Бонапарт былъ узурпаторомъ и похитилъ тронъ Франціи у династіи Бурбоновъ, владѣвшей имъ въ теченіе восьми вѣковъ.
Дюгазонъ, извѣстный комикъ, въ свое время щедро осыпанный милостью Людовика ХѴІ и королевской семьи, преображается съ поразительной быстротой въ заядлаго якобинца. Даже на сценѣ онъ играетъ съ партійнымъ якобинскимъ билетомъ въ петлицѣ….
Но все это ничто въ сравненіи съ Луи Фонтаномъ, добросовѣстно служившимъ подъ двѣнадцатью знаменами. Въ «Словарѣ флюгеровъ» перечислены его изумительныя метаморфозы. Въ періодъ террора онъ доказывалъ необходимость поголовнаго истребленія всѣхъ несогласно мыслящихъ и присутствовалъ вмѣстѣ съ изувѣромъ Карре при казняхъ дворянскихъ дѣтей. Впослѣдствіи, будучи ректоромъ университета, онъ принималъ Наполеона и Людовика ХѴІІІ и въ льстивыхъ выраженіяхъ доказывалъ цѣсообразность монархической идеи.
Не пора ли и намъ заняться подготовкой матеріала съ тѣмъ, чтобы въ свое время увѣковѣчить имена нашихъ собственныхъ флюгеровъ, имя которымъ легіонъ…
Вл. Абданкъ-Коссовскій.
Возрожденіе, №1989, 12 ноября 1930.
Visits: 18