Недавно въ газетахъ появилось извѣстіе о кончинѣ извѣстнаго германскаго фабриканта автомобилей Бенцъ.

Имя зто хорошо извѣстно всѣмъ автомобилистамъ, а въ особенности піонерамъ автомобильнаго дѣла.

Первый автомобиль, появившійся въ Россіи, былъ Бенцъ, выставленный на Нижегородской ярмаркѣ въ 1894 или 1895 году.

Онъ былъ пріобрѣтенъ нѣкимъ петербургскимъ фабрикантомъ Шпанъ.

Впервые я увидѣлъ этоть «экипажъ безъ лошадей», какъ тогда называли автомобиль, на углу Невскаго и Литейнаго.

Скандалъ былъ полный.

Все движеніе было нарушено — лошади извозчиковъ становились на дыбы, брыкались и лѣзли на тротуаръ, конки катились другъ на друга, а ихъ клячи, свернувъ съ рельсъ въ сторону, прилагали всѣ усилія, чтобы оборвать постромки.

Городовые метались въ паникѣ, пытаясь навести порядокъ.

И среди этого хаоса медленно и торжественно съ грохотомъ и лязгомъ ползло высокое сооруженіе, наполненное шестью или семью пассажирами, взиравшими съ радостнымъ удивленіемъ на произведенный ими эффектъ.

Послѣ подобныхъ дебютовъ полиція забила тревогу и посыпались распоряженія для урегулированія движенія «экипажей безъ лошадей».

Многія улицы были «запрещены» совершенно, а при ѣздѣ по разрѣшеннымъ предписывалось въ случаѣ испуга лошадей немедленно останавливаться, вылѣзать и стараться закрыть собою автомобиль, что, конечно, было легче предписать, чѣмъ сдѣлать.

Когда первые автомобили начали появляться въ провинціи, то курьезовъ было еще больше.

Такъ, напримѣръ, въ Харьковѣ, было издано распоряженіе, которымъ вовсе запрещалась автомобильная ѣзда впредь до того времени, когда лошади привыкнутъ къ виду автомобиля.

Въ Николаевѣ, при переѣздѣ черезъ знаменитый Николаевскій мостъ, предписывалось впрягать въ автомобиль лошадь…

---

Для любителей техники, я думаю, будетъ небезынтересно познакомиться съ механикой перваго Бенца.

Общій видъ его напоминалъ англійскій лошадиный брэкъ или фаэтонъ.

Большія заднія колеса — метра въ полтора — и маленькія переднія были на обыкновенныхъ экипажныхъ резиновыхъ шинахъ.

Моторъ — горизонтальный, одноцилиндровый — помѣщался подъ задними сидѣніями.

Маховикъ его былъ огромный, въ видѣ колеса, со спицами, а колѣнчатый валъ и шатунъ не были ничѣмъ прикрыты, и ихъ подшипники смазывались особыми масленками, которыя и теперь можно видѣть на стаціонарныхъ моторахъ.

Зажиганіе производилось горѣлкой вродѣ паяльной лампы, которая накаливала особую платиновую трубочку, ввинченную въ крышку мотора.

Радіаторъ, состоявшій изъ трубокъ, былъ раздѣленъ па двѣ части и скромно скрыть вдоль задней части автомобиля, между корпусомъ и задними колесами.

Движеніе на колеса передавалось при помощи ремней, шкивовъ различной величины и цѣпей.

Карбюраторъ представлялъ собою вмѣстѣ съ тѣмъ и резервуаръ для бензина и напоминалъ собою большую жестянку для молока.

Воздухъ, проходя по трубочкѣ съ дырками сквозь бензинъ, насыщался его парами и поступалъ прямо въ моторъ.

Заводной ручки не полагалось.

Для пуска въ ходъ надо было дергать руками прямо за маховикъ.

Теперь, когда достаточно нажать кнопку демарража, чтобы пустить въ ходъ стосильный моторъ, прямо кажется невѣроятнымъ, что для такой простой вещи приходилось дѣлать столько усилій.

Прежде всего надо было зажечь горѣлку, спрятанную отъ вѣтра въ особомъ шкапчикѣ. Для этого надо было залить ее бензиномъ и устроить маленькій пожаръ. Минуть черезъ пять платиновая трубочка начинала краснѣть, желтѣть и, наконецъ, становилась бѣлой.

Выждавъ еще нѣкоторое время, можно было начипать вращеніе маховика.

Дергали его на себя, но съ большой опаской, такъ какъ въ случаѣ обратной вспышки уже онъ дергалъ васъ и вы неизмѣнно стукались головой въ кузовъ.

На мѣстѣ моторъ работалъ неровно: особый регуляторъ прекращалъ дѣйствіе клапана, когда число оборотовъ слишкомъ увеличивалось, такъ что сидящіе въ автомобилѣ слегка подскакивали каждый разъ, какъ моторъ мѣнялъ свой режимъ.

Троганіе автомобиля съ мѣста также не проходило безболѣзненно для сѣдоковъ, потому что переднія колеса подскакивали на воздухъ; весь грузъ, — механизмъ и сѣдоки, — былъ расположенъ надъ задней осью.

Скорость такого автомобиля была невелика, но, по тѣмъ временамъ, казалась безумной — шутка сказать — при нѣкоторой удачѣ и на хорошей дорогѣ можно было достигать до 30 верстъ въ часъ, конечно, на небольшомъ разстояніи.

«Большія» поѣздки въ 20-30 верстъ удавались рѣдко. Передаточные ремни рвались, горѣлка задувалась вѣтромъ, карбюрація нарушалась отъ тряски и многочисленные болты и гайки ломались и отскакивали.

Моторъ въ удачные дни развивалъ до 6 лошадиныхъ силъ, — на его настроеніе вліяли не только профиль и качество дороги, но температура и влажность воздуха.

Передъ каждымъ небольшимъ подъемомъ у шоффера замирало сердце — влѣзетъ или не влѣзетъ. И очень часто
получался конфузъ, когда сѣдоки должны били вылѣзать и подпихивать автомобиль сзади.

Впрочемъ, конструкторъ по-видимому и самъ предусмотрѣлъ такіе случаи.

Подъ задней осыо автомобиля имѣлся стальной костыль, свободный конецъ котораго поддерживался при ѣздѣ веревкой.

Передъ сомнительнымъ подъемомъ шофферъ его отпускалъ и онъ волочился по землѣ, и, въ случаѣ остановки, упираясь въ землю предохранялъ отъ скатыванія автомобиля назадъ.

Много надо было геройства, чтобы ѣздить на такомъ инструментѣ, подвергаясь издѣвательствамъ и насмѣшкамъ со всѣхъ сторонъ.

При малѣйшей остановкѣ собиралась огромная толпа, запружавшая всю улицу и значительно затрудпявшая исправленіе аваріи.

Однако теперь это лишь веселыя воспоминанія, которыми пріятно старому автомобилисту подѣлиться съ новымъ поколѣніемъ.

А. П. Нагель
Возрожденіе, №1528, 8 августа 1929

Views: 12