Нерѣдко изъ всего, что написано даже исключительно выдающимися писателями, самый значительнымъ, глубокимъ и правдивымъ, художественно вѣчнымъ оказывается то, что они писали о себѣ. Интересно и поучительно читать и изучатъ Руссо, но живетъ сейчасъ не Руссо «Новой Элоизы», надъ которой пролива слезы цѣлыя поколѣнія, даже не Руссо «Соціальнаго Договора», не безъ основанія признаваемаго иногда самой вліятельной въ исторіи европейской цивилизаціи, послѣ Евангелія, книгой, а Руссо — авторъ «Исповѣди». Интересно и поучительно читать и изучать Шатобріана, но живой прозой Шатобріана являются сейчасъ не его «Рене» и «Атала», лежащіе у истоковъ огромнаго литературнаго движенія, не его блистательные политическіе памфлеты, не его велерѣчивая защита христіанства, а «Mémoires d’outre-tombe», причемъ особенно начало ихъ, искренне и просто описывающее дѣтство, отрочество и юность величайшаго ритора Франціи. Дѣло жизни этихъ писателей, создавшее ихъ историческое вліяніе и значеніе, ушло въ исторію; написанныя же ими между дѣломъ, въ часы досуга, какъ бы сверхъ жизненнаго заданія, автобіографическія страницы остаются съ нами и живутъ, вновь и вновь вливаясь живымъ ручьемъ въ смѣняющійся потокъ литературной новизны. Почему? Не потому ли отчасти, что, какъ замѣтилъ однажды мудрый Гете, «если не говоритъ о людяхъ и вещахъ съ пристрастіемъ, полнымъ любви, то вообще сказанное не заслуживаетъ того, чтобы бытъ сказаннымъ»? Бываютъ люди, и притомъ весьма замѣчательные, которые способны испытывать «пристрастіе, полное любви» лишь къ самимъ себѣ…
Continue readingVisits: 40