Двадцать пять лѣтъ тому назадъ на берегахъ далекой Русской окраины въ Портъ-Артурѣ внезапно раздались оглушительные взрывы Японскихъ минъ — предвѣстники той тяжкой трагедіи, которую Русскій флотъ пережилъ во время Русско-японской войны.

Всему міру во всѣхъ подробностяхъ извѣстны и еще памятны событія этой несчастной для Россіи войны и спеціалистами во всѣхъ деталяхъ уже изучены ближайшія причины той страшной катастрофы, которую въ ней перенесъ Россійскій Флотъ; поэтому нѣтъ надобности вновь возвращаться къ ихъ изложенію. Но вмѣстѣ съ тѣмъ прошедшіе годы, давая намъ теперь возможность взглянуть на тѣ минувшія событія съ ясныхъ и безстрастныхъ высотъ исторической перспективы, вскрываютъ передъ нами тѣ отдаленныя перво-причины и доблестные факты, — занесенные въ первое время бурей ослѣпленнаго негодованія, — которые даютъ намъ нынѣ право снять съ доблестнаго личнаго состава флота тяжкое бремя незаслуженнаго порицанія и, положа на сердце руку, спокойно и увѣренно сказать: да, то была дѣйствительно трагедія несчастья, а не позоръ предъ Родиною неисполненнаго долга.

Трагедія несчастья Русскаго флота заключалась въ томъ, что изъ всѣхъ Европейскихъ флотовъ ему первому суждено было принять участіе въ первой большой и рѣшительной войнѣ новѣйшей эпохи парового флота, отмѣченной въ исторіи военно-морского искусства появлепіемъ быстроходныхъ хорошо защищенныхъ боевыхъ судовъ, вооруженныхъ скорострѣльной тяжелой артиллеріей, появленіемъ мореходныхъ миноносцевъ, способныхъ къ веденію сравнительно далекихъ самостоятельныхъ операцій и массовымъ примѣненіемъ минь загражденія.

Предшествовавшій этой новѣйшей эпохѣ періодъ развитія парового флота охватывалъ двѣ малыя колоніальныя, такъ сказать, войны: японо-китайскую и испано-американскую, которыя по многимъ причинамъ не дали Европейскимъ флотамъ, — а въ томъ числѣ и Русскому, — достаточно убѣдительныхъ данныхъ для немедленнаго и искуснаго переустройства всей ихъ военно-морской организаціи и идеологіи, покоившейся на вѣковыхъ традиціяхъ и идеяхъ, берущихъ свое начало въ давно прошедшихъ временахъ эпохи паруснаго флота. Въ числѣ этихъ причинъ на первомъ мѣстѣ стоитъ тотъ фактъ, что при оцѣнкѣ результатовъ этихъ двухъ войнъ чрезвычайно трудно было разобраться въ томъ, что слѣдуетъ приписать достиженіямъ и прогрессу военной техники, а что слѣдуетъ отнести на счетъ полнѣйшей военной неспособности и слабости одного изъ противниковъ. Ибо въ этихъ войнахъ китайскій и испанскій флоты явили въ этомъ отношеніи поистинѣ катастрофическую картину, такъ что, по существу, то не были даже войны, а лишь простыя избіенія. Кромѣ того, между послѣдней изъ этихъ войнъ и Русско-японской войной прошелъ слишкомъ малый періодъ времени — всего 5 лѣтъ, — чтобы вытекающій изъ нея опытъ могъ быть достаточно изученъ, а тѣмъ болѣе примѣненъ, въ другихъ флотахъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ сравнительно болѣе цѣнный опыть Японо-китайской войны, которая велась въ значительно большемъ масштабѣ, нежели Испано-американская, остался единоличнымъ достояніемъ Японіи, ибо во время этой войны иностранные военно-морскіе агенты не были допущены японцами на театръ военныхъ дѣйствій и на ихъ флотъ, а послѣ войны японцы не издали о ней сколько-нибудь серьезнаго отчета, ревниво сохранивъ лишь для себя почерпнутый въ ней драгоцѣнный опытъ.

Поэтому, если мы взглянемъ на составъ всѣхъ Европейскихъ флотовъ начала XX вѣка, если мы ознакомимся съ ихъ тактикой и военно-морской идеологіей того времени, то мы увидимъ, что всюду тамъ царилъ хаосъ, столь характерный для такъ называемыхъ переходныхъ періодовъ изъ одной вполнѣ кристализованной военно-морской эпохи въ другую. Всѣ Европейскіе флоты того времени представляли собой смѣшеніе разнообразныхъ типовъ боевыхъ судовъ, отражавшихъ на себѣ эволюцію военно- кораблестроительной мысли переходнаго періода, — закончившагося лишь послѣ Русско-японской войны. Такое же смѣшеніе царило и въ основныхъ понятіяхъ: наряду съ ожесточеннымъ споромъ, развившимся въ Европейской военно-морской литературѣ послѣ Испано-американской войны о томъ, кто долженъ быть главнымъ представителемъ, боевой мощи во флотѣ — броненосецъ или крейсеръ, мы видимъ, во Французскомъ флотѣ, торжество тактики Фурье, основанной на примѣненіи въ морскомъ сраженіи фронтальныхъ построеній въ уступно-шахматномъ порядкѣ, которая являлась абсурднымъ пережиткомъ давно прошедшихъ взглядовъ тараннаго боя въ комбинаціи съ современными достиженіями артиллерійскаго огня!

Чтобы вывести Европейскую военно-морскую мысль изъ тѣхъ потемокъ, въ которыхъ она передъ Русско-японской войной ощупью бродила, необходимо было, — какъ и всегда въ подобныхъ случаяхъ въ исторіи бывало, — чтобы эти потемки освѣтились грандіознымъ заревомъ пожара большой войны, и, на несчастье Россіи, судьбѣ было угодно предназначить первымъ матеріаломъ для этого пожара — Россійскій Флотъ.

Да, но почему въ этомъ пожарѣ сгорѣлъ Россійскій Флотъ, а не Японскій?

Россійскій флотъ, вступивъ въ Русско-японскую войну, находился всецѣло подъ вліяніемъ всѣхъ тѣхъ шатаній военной мысли, о чемъ мы говорили выше. На его подготовку къ войнѣ рѣшительно вліяли всѣ пережитки прошлаго. Все славное двухсотлѣтнее былое тяжелымъ бременемъ лежало на творческой военной мысли личнаго состава и только лишь разительный примѣръ большой войны могъ сдвинуть эту мысль съ вѣками установленной рутины на путь, отмѣченный новѣйшими достиженіями военно-морской техники. Мы, даже младшіе, участники этой трагедіи флота, всѣ были воспитаны въ старинныхъ традиціяхъ эпохи паруснаго флота, — какъ впрочемъ были воспитаны въ тѣхъ же традиціяхъ наши сверстники во всѣхъ другихъ Европейскихъ флотахъ. Медленно, — безнадежно медленно — шла эволюція консервативной военно-морской мысли во всѣхъ тѣхъ флотахъ, которые имѣли за собой долгое историческое прошлое. Если мы — молодежь — были всецѣло подъ вліяніемъ этого прошлаго, то что же можно сказать о тѣхъ нашихъ убѣленныхъ сѣдинами командирахъ, которые повели насъ во время Русско-японской войны въ рѣшительный бой. *)

Трагедія всѣхъ командировъ и адмираловъ того времени заключалась въ томъ, что они «не знали». А не знали они не потому, что недобросовѣстно относились къ своему долгу, а потому что ихъ подготовка и воспитанье совершались по старымъ системамъ и понятіямъ, унаслѣдованнымъ отъ прошедшихъ временъ. И хотя эти прошедшія времена были сравнительно не такъ далеки, однако техника столь быстро шла впередъ, что система подготовки личнаго состава и самыя понятія уже въ то время настоятельно нуждались въ быстрыхъ и коренныхъ реформахъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, на несчастіе Россіи — не было за этотъ періодъ исторіи морской вооруженной силы достаточно яркихъ моментовъ — большихъ и поучительныхъ войнъ, — которыя могли бы сами по себѣ вызвать эти реформы, дань возможность руководителямъ флота съ легкимъ сердцемъ отказаться отъ прежнихъ системъ и понятій, вписавшихъ столько славныхъ страницъ въ исторію Русскаго Флота.

Но развѣ, — скажутъ мнѣ, — не было въ то время на флотѣ офицеровъ, чей пытливый умъ могъ усмотрѣть необходимость коренныхъ реформъ, не дожидаясь все-освѣщающихъ «пожаровъ» большой войны?

Такіе офицеры были и было ихъ немало. На первомъ мѣстѣ между ними былъ Адмиралъ С. О. Макаровъ, но, къ сожалѣнью, въ тотъ періодъ, о коемъ идетъ рѣчь, онъ обратилъ свой пытливый умъ на разрѣшеніе не имѣющихъ прямого отношенія къ военному флоту проблемъ, а во время войны преждевременно погибъ. Помимо него пытливымъ умомъ обладали и многіе другіе, какъ напримѣръ, извѣстные всѣмъ намъ Н. Л. Кладо, Л. Ф. Добротворскій и В. И. Семеновъ, но и они не были свободны отъ давленія на ихъ умъ той устарѣлой подготовки и тѣхъ отжившихъ понятій, черезъ которыя они прошли. Они смутно сознавали, что надо что-то новое, — но что именно, — и сами они не знали. **)

Если выдающіеся по своимъ способностямъ офицеры не могли освободиться отъ вліянія рутины и сами «не знали», что надо дѣлать, то чего же можно было ожидать отъ рядового офицерства, для котораго эта рутина была ненарушимой святыней?!

На японскомъ флотѣ, между тѣмъ, картина была совсѣмъ иная…

Японскій флотъ передъ войною съ Россіей не имѣлъ за собой почти никакого историческаго прошлаго. Впервые созданный 10 лѣтъ тому назадъ передъ войной съ Китаемъ, онъ принялъ въ этой войнѣ свое первое боевое крещеніе.

Японскій личный составъ въ періодъ созданья своего флота быль совершенно свободенъ отъ давленія на его мышленье понятій и системъ изъ прошедшихъ временъ, ибо не несъ на себѣ никакого наслѣдія. Вслѣдствіе этого онъ естественно сразу же воспринялъ новѣйшія системы и понятія, отвѣчающія современному состоянію военно-морской техники. Въ этомъ ему особенно помогла національная японская способность безукоризненно копировать всѣ Европейскіе образцы, а за образецъ ими быль взять наилучшій флотъ того времени — Англійскій.

Вмѣстѣ съ тѣмъ, судьбѣ было угодно дать японцамъ широкую возможность немедленно провѣрить въ значительной войнѣ съ Китаемъ устройство своего флота и внести въ воспринятые образцы тѣ коррективы, которыхъ даже самому оригиналу — англійскому флоту, — не воевавшему предъ тѣмъ почти полвѣка, — не хватало.

Ясно сознавая громадную военную цѣнность, пріобрѣтенную имъ въ этотъ періодъ шатанья военной мысли, боевого опыта, они сохранили его въ полнѣйшей тайнѣ, пересоздали на его основаніи свой флотъ послѣ китайской войны и выступили на войну съ Россіей во всеоружьи не только новыхъ понятій и системъ, но даже столь новѣйшихъ достиженій, — послѣдствій уроковъ японо-китайской войны, — о которыхъ въ большинствѣ Европейскихъ флотовъ того времени не отдавали себѣ яснаго отчета.

И въ точности повторилось то, чему исторія уже была 325 лѣтъ тому назадъ свидѣтелемъ, когда испанскій колоссъ съ его «Непобѣдимой Армадой» былъ наголову разбитъ тогдашнимъ пигмеемъ — Англіей съ ея едва лишь зарождающимся флотомъ. Въ то время морская вооруженная сила находилась въ конечной стадіи перехода отъ эпохи гребного къ парусному флоту (первый переходный періодъ). Въ испанскомъ флотѣ, имѣвшемъ за собой столѣтнее прошлое съ блестящими галерными сраженіями, господствовали устарѣлыя понятія, унаслѣдованныя ими отъ прежнихъ временъ. «Непобѣдимая Армада» представляла собой музей разнообразнѣйшихъ судовъ гребного и парусного типа. Испанскіе морскіе офицеры съ пренебреженіемъ относились къ новѣйшему оружію — артиллеріи и придавали значительно большую боевую цѣнность устарѣлымъ методамъ борьбы — таранному бою и абордажу. Англійскій флотъ между тѣмъ не имѣлъ за собой никакого прошлаго, изъ коего бы могъ унаслѣдовать отжившія понятія и способы борьбы. Онъ цѣликомъ былъ созданъ на новѣйшихъ началахъ и въ немъ наибольшее вниманіе было удѣлено артиллеріи и маневрированью подъ парусами, — этимъ новѣйшимъ достиженіямъ тогдашней военно-морской техники.

Перво-причины были тѣ же, что и въ Русско-японской войнѣ, и результатъ былъ тотъ же, несмотря на то, что и испанцы и русскіе проявили въ этихъ войнахъ геройскую храбрость и доблесть.

Но несмотря на весь ужасъ катастрофы, которую перенесъ Русскій флотъ во время войны съ Японіей, то не было крушенье жизненной и творческой его силы, а то было лишь крушенье устарѣвшей системы и отжившихъ понятій.

Наилучшимъ доказательствомъ этого является та поистинѣ чудодѣйственная энергія и творческая сила, которая была проявлена личнымъ составомъ послѣ несчастной войны въ дѣлѣ возсозданія родного флота.

Подъ мощнымъ импульсомъ молодыхъ силъ, съ болью въ сердцѣ перенесшихъ катастрофу и почерпнувшихъ въ ней цѣною крови драгоцѣнный опытъ, — вся организація Флота и Морского Вѣдомства подверглась кореннымъ преобразованіямъ.

Былъ созданъ Морской Генеральный Штабъ, въ которомъ были сосредоточены работы по реорганизаціи Морского Вѣдомства, созданію флота и его подготовкѣ къ войнѣ. По докладамъ Морского Генеральнаго Штаба были созданы должности Командующихъ Флотами, на которыхъ лежала отвѣтственность по подготовкѣ Флота къ войнѣ и въ рукахъ коихъ была объединена вся власть на данномъ театрѣ войны съ подчиненіемъ имъ портовъ и крѣпостей, чѣмъ была обезпечена интенсивная ихъ работа въ согласіи съ требованіями Флота. Взамѣнъ стараго, унаслѣдованнаго отъ временъ парусного флота, положенія о прохожденіи службы офицерами флота, было введено новое, обезпечивающее быстрое продвиженіе по службѣ наиболѣе способныхъ офицеровъ. Былъ принятъ предложенный Морскимъ Генеральнымъ Штабомъ планъ реорганизаціи техническихъ службъ Морского Вѣдомства, обезпечивающій широкое развитіе военно-морской техники. Былъ разработанъ и утвержденъ «Законъ о Флотѣ», предусматривающій на 10 лѣтъ впередъ кораблестроительную программу и въ связи съ этимъ были, послѣ всесторонняго изученія, разработаны тактическія заданія, положенныя въ основу созданія тѣхъ боевыхъ единицъ, кои во время минувшей войны показали столь блестящія свои свойства. Созданы были планы новой первоклассной базы въ Ревелѣ и разработаны были планы по усиленію Кронштадта и Севастополя. Были разработаны во всѣхь деталяхъ планы войны и мобилизаціи для всѣхъ морей и, наконецъ, была преобразована Морская Академія, въ составѣ коей былъ созданъ военно-морской отдѣлъ, въ которомъ офицеры получали высшее военно-морское образованіе.

И вся эта работа, изъ коей здѣсь приведены лишь главныя черты, была продѣлана въ какихъ либо 3-4 года! Пишущему эти строки выпала на долю честь и счастье служить въ это незабвенное время въ Морскомъ Генеральномъ Штабѣ и читать лекціи въ Академіи и потому ему хорошо извѣстно все, что были сдѣлано въ то время; теперь, когда прошло уже много лѣтъ, мысль останавливается съ глубокимъ изумленіемъ и восторгомъ передъ той творческой силой, неутомимостью и любовью къ родному дѣлу, которая тогда, вопреки многихъ препятствій, была проявлена личнымъ составомъ этихъ учрежденій, и авторъ не можетъ здѣсь не вспомнить съ глубокимъ почтеніемъ имени А. И. Щеглова, создателя Морского Генеральнаго Штаба и вдохновителя его работы.

Столь же кипучая, полная любви къ родному дѣлу, дѣятельность была проявлена на флотѣ подъ руководствомъ незабвеннаго Адмирала Н. О. Эссена, изъ школы коего вышли всѣ тѣ блестящіе командиры и офицеры, которые съ такимъ успѣхомъ руководили боевой работой нашего флота во время минувшей войны.

И во всѣхъ отрасляхъ подготовки флота къ войнѣ въ короткій срокъ были сдѣланы громадные и блестящіе успѣхи. Артиллерійскія стрѣльбы, благодаря самоотверженной и неутомимой работѣ адмирала А. М. Герасимова и Н. И. Игнатьева, достигли такого совершенства, что во время минувшей войны нашъ артиллерійскій огонь нисколько не уступалъ огню нѣмецкой артиллеріи, стяжавшей себѣ заслуженную міровую славу. Въ области миннаго дѣла были достигнуты такіе блестящіе результаты, что во время войны союзники обращались къ намъ за образцами и совѣтами, а нынѣ послѣ войны всѣ спеціалисты признаютъ, что минное дѣло въ Русскомъ флотѣ стояло на недосягаемой ни для кого въ Европѣ высотѣ.

Отъ этой кипучей дѣятельности на флотѣ не отставали всѣ техническія службы Морского Вѣдомства. На Югѣ и на Сѣверѣ, въ Николаевѣ и Петербургѣ были созданы громадные кораблестроительные заводы, на коихъ могло строиться одновременно 6 линейныхъ кораблей самаго крупнаго тоннажа; была вызвана къ жизни и частная судостроительная промышленность, давшая возможность, совмѣстно съ казеннымъ судостроеніемъ, строить одновременно 8 легкихъ крейсеровъ и до 40 миноносцевъ и подводныхъ лодокъ; были значительно расширены орудійные, бронепрокатные заводы и заводы башенныхъ установокъ и много, много разныхъ другихъ техническихъ учрежденій. Такъ что не прошло и 5 лѣтъ послѣ Русско-японской войны, какъ Русское судостроеніе могло уже цѣликомъ удовлетворить всѣмъ нуждамъ флота, избавивъ такимъ образомъ Россію отъ зависимости отъ заграницы, которая наградила Русскій флотъ передъ Русско-японской войной музеемъ разнообразныхъ типовъ боевыхъ судовъ весьма сомнительной боевой цѣнности.

И наконецъ, цѣликомъ было вновь создано подводное плаваніе, съ честью и успѣхомъ показавшее въ минувшей войнѣ достигнутые имъ за краткій срокъ существованія блестящіе результаты.

Вся эта грандіозная, воистину сказочная, работа была въ теченіе 8 лишь лѣтъ продѣлана энергіей, любовью къ своему дѣлу и творческой силой тѣхъ офицеровъ, которымъ въ награду за ихъ геройское самопожертвованіе въ Портъ-Артурѣ, за страданія и превзошедшія силу сопротивляемости человѣческой природы напряженія на 2-ой эскадрѣ Тихаго океана, суждено было перенести полнѣйшее крушеніе родного флота и испить до дна горькую чашу всеобщаго негодованія!

Правы были тѣ англійскіе и нѣмецкіе морскіе офицеры, которые подъ видомъ офицеровъ торговаго флота на снабжавшихъ 2-ую эскадру судахъ слѣдили за ея походомъ, когда они намъ на Мадагаскарѣ говорили: «Вѣдь вы съ ума сошли, если хотите съ такими судами и послѣ такого похода вступить въ бой съ японскимъ флотомъ. Вѣдь вы же идете на вѣрную смерть. Никто въ мірѣ, кромѣ васъ, Русскихъ, неспособенъ на то, что вы дѣлаете».

Да, ибо никто въ мірѣ, кромѣ русскаго офицера, не несетъ въ сердцѣ своемъ столько любви къ своему дѣлу, никто не способенъ пріять столько мукъ за эту любовь, не потерявъ надежду и вѣру, и никто не способенъ на столь безпредѣльный размахъ творческой работы, на который способенъ свободный русскій человѣкъ.

Военно-морская исторія знаетъ случай катастрофы подобный той. которую пережилъ Русскій флотъ въ войнѣ съ Японіей. То было уничтоженіе Французскаго флота при Ла-Хочѣ въ 1692 году. Несмотря на то, что тогда техника парусного флота была весьма несложна, Французскій флотъ не могъ въ теченіе почти цѣлаго столѣтья оправиться отъ этой катастрофы и лишь въ войнѣ 1778-82 года предсталъ передъ Англичанами въ прежнемъ своемъ блескѣ. На что французскому офицерскому составу понадобилось почти сто лѣтъ, на то Русскому офицерскому составу понадобилось, — и при томъ въ неизмѣримо болѣе сложныхъ техническихъ условіяхъ, — неполныхъ 10 лѣтъ.

Пусть все, что здѣсь изложено, — чего быль скромный участникъ и свидѣтель съ благоговѣніемъ пишущій эти строки и чему теперь съ высотъ исторической перспективы почтительно изумляются всѣ военно-морскіе историки, — послужитъ молодому поколѣнью живительнымъ источникомъ бодрости и вѣры въ свѣтлое будущее Родного Флота. Пусть оно помнитъ и твердо знаетъ, что нѣтъ тѣхъ потрясеній, изъ которыхъ русскій морской офицерскій составь, сильный безграничной любовью и преданностью дѣлу, не вывелъ бы Родной свой флотъ на славный путь былыхъ побѣдъ, на путь, отмѣченный Гангутомъ, Ревелемъ, Чесмой, Афономъ и Синопомъ.

*) Одинъ изъ лучшихъ офицеровъ Русскаго флота, лихой командиръ учебн. парусно-паровыхъ судовъ, былъ назначенъ командиромъ новѣйшаго броненосца въ составѣ эскадры Адмирала Рождественскаго. При первой съемкѣ съ якоря командиръ пришелъ въ негодованіе отъ того, что якорь медленно «выхаживаютъ». Онъ привыкъ, что лихіе ученики, строевые квартирмейстеры, всей силой налегая на вымбовки шпиля, выхватывали якорь бѣгомъ по первой командѣ «ходомъ шпиль». А на броненосцѣ брашпиль былъ электрическій, электро-двигатели котораго были расчитаны на опредѣленную скорость и нагрузку. Вызванный имъ минный офицеръ пытается объяснить, что отъ большого хода реостаты могутъ сгорѣть. «Что — кричитъ командиръ. — Вы мнѣ на кораблѣ пожары будете еще устраивать, — такъ знайте же, что если Ваши чертовы реостаты загорятся, я Васъ подъ арестъ посажу, а якорь потрудитесь выбирать ходомъ».

Этотъ командиръ — доблестно и геройски погибшій при Цусимѣ, — былъ воспитанъ, какъ и всѣ командиры того времени, въ понятіяхъ и идеяхъ парусного флота. Для него были чужды и непонятны достиженія современной военно-морской техники.

**) Н. Л. Кладо, ссылаясь на примѣръ Авсгрійцевь, пославшихъ противъ Итальянскаго Флота въ 1866 году все, что имѣли, включая и малыя деревянныя суда, настояль на посылкѣ на Востокъ въ составѣ эскадры Рождественскаго самыхъ архаическихъ судовъ и тѣмъ невольно ввелъ общественное мнѣніе въ заблужденіе о фактической силѣ этой эскадры, ибо «не зналъ» самъ, что современная сила артиллерійскаго огня не поддается никакому сравненію съ силой огня 1866 года, вслѣдствіе чего эти архаическія суда въ 1904 году, въ составѣ этой эскадры, не имѣли никакого боевого значенія.

Незадолго до Цусимскаго сраженія Штабъ Адмирала Рождественскаго разослалъ на суда эскадры для свѣдѣнія (значитъ, онъ ее одобрялъ) записку Л. Ф. Добротворскаго о тактикѣ «современнаго морского боя» въ примѣненіи къ 2-й эскадрѣ Тихаго океана; эта «тактика», цѣликомъ основанная на устарѣлыхъ идеяхъ Фурнье, даже при поверхностномъ разсмотрѣніи не выдержала никакой критики, а потому на эскадрѣ введена и не была.., но вмѣстѣ съ тѣмъ никакой другой тактики на эскадрѣ вообще и не существовало.

Во время стоянки эскадры на Мадагаскарѣ по предложенію В. И. Семенова и подъ его командой производились интенсивныя ученія массовыхъ ночныхъ аттакъ судовыхъ минныхъ катеровъ, съ которыми В. И. Семеновъ, вспоминая подвиги Дубасова и Шестакова въ 1877 году, предполагалъ атаковать Японскій флотъ, не отдавая себѣ отчета въ томъ, что при силѣ тогдашняго противоминнаго огня и маломъ ходѣ минныхъ катеровъ, это быль прямой абсурдъ. Впослѣдствіи, послѣ войны, В. И. Семеновъ утверждалъ, что это были ученія для прожекторовъ и противоминной артиллеріи эскадры, но пишущій эти строки, въ качествѣ командира одного изъ этихъ катеровъ, непосредственно общался въ тѣ времена съ В. И. Семеновымъ и хорошо знаетъ, что это были именно ученія минныхъ атакъ и лишь попутно ученья для прожекторовъ и артиллеріи эскадры.

Контръ-адмиралъ А. Бубновъ
Зарубежный морской сборникъ, №3, январь-мартъ 1929.

Visits: 26