1.
Мнѣ разсказывали на-дняхъ слѣдующіе случаи чисто духовнаго воздѣйствія на физическій міръ.
Дѣло было въ концѣ шестидесятыхъ годовъ прошлаго вѣка. У графа Л. и жены его (урожденной графини П.) родилась дочь Марія, потомъ сынъ Василій: оба ребенка физически вполнѣ нормальные… Когда Василію было около пяти лѣтъ, онъ захворалъ золотухой. Няня, не обращая внимаыія на болѣзнь, продолжала купать ребенка въ холодной водѣ. Золотуха бросилась на уши и выѣла барабанныя перепонки: мальчикъ оглохъ, и болѣзнь отразилась даже на его рѣчи…
Въ началѣ семидесятыхъ годовъ графъ Л. служилъ на Кавказѣ и, пріѣзжая въ Тифлисъ, бывалъ у супруги Намѣстника, Великой Княгини Ольги Ѳеодоровны. Великая Княгиня не отличалась, какъ извѣстно, особою «тактичностью», и когда у нея однажды была графиня Л. (бывшая тогда на седьмомъ мѣсяцѣ беременности третьимъ ребенкомъ), она спросила ее, ошибочно предполагая, что Василій Л. родился глухонѣмымъ: «а не боитесь ли вы, что у васъ опять родится глухонѣмой ребенокъ?» Когда графиня вернулась домой, съ ней сдѣлался нервный припадокъ. А черезъ два мѣсяцa у нея дѣйствительно родилась глухонѣмою — дочь Екатерина.
А вотъ — другой случай. Въ 1899 году молодой офицеръ Ш., родственникъ семейства Л., служившій на Кавказѣ, былъ помолвленъ съ мѣстной уроженкой, княжной Б.-М. Чтобы познакомился съ родными жениха, невѣста отправилась въ Петербургъ, и тамъ на нее произвелъ очень тяжелое впечатлѣніе голосъ Екатерины Л. Въ январѣ 1900 года молодые пріѣхали уже вмѣстѣ въ Петербургъ и остановились у Л. Они должны были прожить у нихъ до марта. Молодая г-жа Ш. была беременна на третьемъ мѣсяцѣ и все время говорила мужу: «уѣдемъ, уѣдемъ — не могу слышать голоса Кити»… Это впечатлѣніе было настолько тягостно, что молодая женщина, наконецъ, не выдержала: Ш. уѣхали изъ Петербурга задолго до истеченія предположеннаго срока…. А въ сентябрѣ у нихъ родился глухонѣмой сынъ Сергѣй (родившаяся позже дочь была вполнѣ здоровой)…
2.
Я разсказалъ такъ подробно эти печальныя исторіи, потому что, въ противоположность большинству случаевъ такого рода, т. е. случаевъ прямого воздѣйствія духовнаго фактора на физическую природу, этотъ двойной случай можетъ быть вполнѣ безспорно установленъ (въ виду того, что нѣкоторые участники этой семейной драмы находятся въ живыхъ, пришлось означить ихъ иниціалами, но и хронологія, и мѣсто дѣйствія — точные, «адреса» могутъ быть вполнѣ точно установлены)… Впрочемъ, подобнаго рода случаи общеизвѣстны и разнообразны.
На этой общеизвѣстной традиціи основана, напр., примѣта: недопущеніе къ беременнымъ женщинамъ людей, являющихъ рѣзкое отклоненіе отъ нормы: народная мудрость опасается, и не безъ основанія, пагубнаго вліянія впечатлѣній отъ уродства на носимый женщиной плодъ. И наоборотъ: если беременная окружена красивыми образами, — хотя бы прекрасными картинами, это иногда благотворно вліяетъ на физическій типъ ребенка. Къ явленіямъ того же порядка относится и случаи, когда женщина, оставаясь физически вѣрною нелюбимому мужу, родитъ ребенка, похожаго на любимаго человѣка, и не будучи съ нимъ въ физической связи.
Конечно, такіе случаи уже въ силу ихъ интимности трудно установить. Но они доказываютъ — лишь въ болѣе рѣзкой и отчетливой формѣ — то же самое, чему учитъ ежедневный опытъ жизни. Такъ, каждый изъ насъ замѣчалъ, что супруги, въ теченіе долгаго ряда лѣтъ жившіе вмѣстѣ, особенно, если жили дружно, — становятся и физически похожими другъ на друга.
Для такого воздѣйствія духовнаго фактора на физическій типъ вовсе даже не надо, чтобы это было супружество. Сближать физическіе типы можетъ и всякое иное духовное единеніе. Извѣстны случаи, когда ученикъ становится понемногу похожимъ на любимаго учителя. Къ образованію нѣкоей общности физическаго типа ведутъ и отношенія сердечной дружбы, тѣснаго товарищества и даже просто — совмѣстной жизни. Мы всѣ заражаемся другъ отъ друга, перенимаемъ не только склонности, отдѣльныя мысли, любимыя словечки, но часто и «жесты», манеры, позы, выраженіе лица и — à la longue — даже отдѣльныя черты.
3.
Именно этой взаимной зависимостью духа и тѣла и объясняется ассимилирующее вліяніе «великихъ людей» или историческихъ династій. Сколько видѣлъ міръ — «Байроновъ», «Гете», «Наполеоновъ», а въ древности — «Сократовъ» и «Катоновъ»! И сколько было въ Германіи Вильгельма II — «кайзеровъ» съ поднятыми кверху усами, а у насъ въ соотвѣтствующія эпохи — «Николаевъ Первыхъ» и «Александровъ Вторыхъ»… Легко возразить, что тутъ — простое подражаніе, копировка, и даже не столько самого обличія, физіономіи, т. е. выраженія, чертъ лица, сколько манеры себя держать, прически, покроя одежды и т. п. Но копировка — копировкой, а было въ указанныхъ случаяхъ и нѣчто другое: напримѣръ — прямое воздѣйствіе государя, какъ живого символа націи, на окружавшую его среду.
Это династическое воздѣйствіе совершенно несомнѣнно въ духовной сферѣ. Почти трюизмъ — объяснять вліяніемъ фамильныхъ чертъ рода Гогенцоллерновъ рядъ психологическихъ особенностей національнаго характера старой Пруссіи. Точно такъ же — комплексъ специфическихъ чертъ австрійской психологіи объясняется многовѣковымъ воздѣйствіемъ коллективной личности Габсбурговъ. И такое же воздѣйствіе династіи на національную психологію происходило, несомнѣнно, и у насъ. Не говоря уже, что на Россію (на совокупность того, что мыслится въ этомъ имени) наложила чувствующійся еще донынѣ отпечатокъ личность Петра, — должно отмѣтить особую «военную» психологію двадцатыхъ, тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ прошлаго столѣтія, въ которой нельзя не узнать отраженія психологическихъ чертъ сыновей и внуковъ Императора Павла, — слѣды этихъ чертъ уцѣлѣли до самаго конца Имперіи.
Въ этой области физическое настолько сливается съ духовнымъ, что можно прямо говорить о воздѣйствіи династіи на самый физическіи типъ окружающей ее среды. Это касается, прежде всего, аристократіи, но черезъ нее зараженіе физическимъ типомъ династіи можетъ охватить и болѣе широкіе круги. Конечно, многое здѣсь достигается прямымъ подражаніемъ. Но это явленіе шире и глубже и не объяснимо только подражаніемъ прическѣ, стрижкѣ бороды, копированіемъ типическихъ жестовъ, манеры держать голову и т. п., представителей династіи. Во всякомъ случаѣ, для характеристики даннаго явленія важно не то, что его источникъ часто заключается въ сознательной и далее намѣренной подражательности, а то, что эта подражательность (особенно, если она поддерживается рядомъ поколѣній) можетъ достигать поистинѣ поразительныхъ результатовъ. Дѣло здѣсь идетъ о физіономическомъ воспроизведеніи физическаго типа династіи, даже порою чертъ лица отдѣльныхъ ея представителей — при безусловность отсутствіи кровной связи между подражателями и предметомъ подражанія. Иначе, какъ подобнымъ массовымъ физіономическимъ зараженіемъ династическими типомъ, нельзя объяснить широкаго разсѣянія «гогенцоллернскихъ» чертъ и цѣлыхъ «физіономій» въ Сѣверной Германіи и физіономій «габсбургскихъ» — въ Австріи. И если въ послѣдней «зараженіе» дѣйствовало преимущественно въ высшихъ классахъ, то, напр., въ Баваріи оно охватило и самую толщу народа: среди баварскаго простонародья чрезвычайно много подлиннѣйшихъ по внѣшнему виду — «Виттельсбаховъ».
4.
Вопросъ о «династическомъ» зараженіи физическихъ типовъ приводитъ къ болѣе общему вопросу объ ихъ возникновеніи. Слѣдуетъ прежде всего замѣтить, что говорить о такихъ «общихъ» типахъ, какъ, напр., русскій, французскій, нѣмецкій и т. п. можно лишь съ великой осторожностью. На самомъ дѣлѣ въ любой странѣ имѣется, какъ мы всѣ это знаемъ, не одинъ, а множество физическихъ типовъ, очень разнообразныхъ и не могущихъ никакъ быть сведенными къ какому-либо единству. Мало того: и во Франціи, наприм., встрѣчаются — «чисто-русскія» лица; еще болѣе ихъ въ Германіи. Съ другой стороны, немало «не-русскихъ» лицъ есть въ Россіи, даже среди коренного населенія.
Болѣе опредѣленнымъ образомъ можно говорить — въ предѣлахъ отдѣльныхъ націй — о господствующихъ типахъ извѣстной соціальной среды. Въ старой Пруссіи несомнѣнно существовалъ, да живъ и доселѣ, духовно-физическій типъ такъ называемыхъ «юнкеровъ». А цѣльный и въ себѣ замкнутый типъ «англійскихъ бароновъ», перелившійся впослѣдствіи въ извѣстный всѣмъ комплексъ физическихъ и духовныхъ чертъ «породистаго» англичанина!.. Но болѣе того: подобные духовно-физическіе типы могутъ возникать и внѣ связи съ какою-либо національно-территоріальной основой. Напримѣръ — «еврейскій» типъ.
Какъ, опрашивается, возникли всѣ эти типы?
Обычный отвѣтъ — типы создала кровь, т. е. наслѣдственность, — въ сущности не содержитъ отвѣта, а лишь перемѣщаетъ вопросъ. Безспорно: чтобы въ прусскихъ юнкерахъ, «породистыхъ» англичанахъ и новоевропейскомъ еврейскомъ городскомъ населеніи могли выработаться ихъ специфическія черты и притомъ стать устойчивыми и даже рѣзкими и въ себѣ замкнутыми, — требовались вѣка изолированной, въ смыслѣ охраны, «породы» (это можно одинаково сказать и объ англичанахъ извѣстной категоріи, и о прусскихъ юнкерахъ, и о «типическихъ» евреяхъ) именно потому, что они являются чистой культурой характерныхъ чертъ: физическихъ и духовныхъ.
Вообще ошибочно думать, что «расы» представляютъ что-либо данное самой природой. Раса не причина, а результатъ. Она вырабатывается долговременной работой поколѣній въ одномъ опредѣленномъ направленіи и при необходимомъ условіи: отсутствіи примѣси чужеродныхъ элементовъ. Это условіе и наблюдается въ нашихъ трехъ случаяхъ.
Однако изъ предыдущаго уже видно, что условіе «чистоты крови» неразрывно связано съ другимъ: кастовой жизнью. А это необходимо предполагаетъ работу ряда чисто-духовныхъ факторовъ: кастовой морали и эстетики, кастоваго кодекса чести, кастоваго идеала совершенства, вообще кастовыхъ идеаловъ и, значитъ, образа жизни, нравовъ, психологіи и т. д. Выходитъ, что и въ этихъ случаяхъ «чистаго разведенія» никакъ нельзя уединить дѣйствіе чисто-физическаго фактора «крови», настолько смѣшано это дѣйствіе съ дѣйствіемъ духа. На самомъ дѣлѣ именно духъ, т. е. только что упомянутые идеалы, въ томъ числѣ и эстетическіе, превращаясь въ теченіе ряда поколѣній въ живые инстинкты, даютъ той или другой группѣ основное направленіе и настолько же окрашиваютъ ея душу, насколько формируютъ ея тѣло и болѣе того: даютъ ей физическую и духовную физіономію, даютъ выраженіе ея лицу. Наружность и есть, въ извѣстной степени, выраженіе «внутренности», т. е. души. И часто она бываетъ выраженіемъ души въ степени весьма большой.
Англійскіе свободолюбивые и полные иниціативы бароны, «благородные лорды», воспитанные на чувствѣ отвѣтственности передъ самими собою и уже въ силу этого склонные къ известной широтѣ кругозора, люди крѣпкой воли, но не чуждые извѣстнаго «паренія» и мечтательнаго уклона, должны были стать и физически такими, какими они стали: людьми мужественной и «благородной», полной сознанія собственнаго достоинства, осанки, сухой и крѣпкой, мускулистой красоты, однако, подчасъ и весьма утонченной.
Также и физическій типъ «юнкеровъ», — рѣзкій и для чужеродцевъ непріятный, типъ пассивной дисциплины, упорной прямолинейности и постоянной готовности къ наступленію, — былъ предопредѣленъ стоявшими передъ этой кастой заданіями и общимъ направленіемъ Прусско-Бранденбургскаго государства.
Не иначе происходило дѣло и съ возникшимъ въ европейскомъ средневѣковомъ гетто еврейскимъ типомъ. Духовно-подвижной, умственно-гибкій, весьма волевой, но вмѣстѣ съ тѣмъ очень впечатлительный, этотъ типъ требовалъ и соотвѣтствующаго тѣла: не крупнаго, легкаго, не особенно подвергающагося развитію физической силы и ловкости, зато сильнаго въ пассивномъ сопротивленіи. Это былъ попреимуществу городской и даже въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ «комнатный» типъ: боящійся «большого воздуха», невообразимый въ «рыцарскомъ турнирѣ», но незамѣнимый въ торговлѣ, вообще въ «спекуляціи», какъ въ торговомъ смыслѣ, такъ и въ смыслѣ «умозрѣнія», въ диспутѣ, въ идейной борьбѣ.
5.
Типъ современной европейской «интеллигенціи» ранѣе всего былъ преднамѣченъ именно въ средневековомъ гетто. И нельзя сомнѣваться, что этотъ европейско-еврейскій типъ не только создалъ соответствующую ему эстетику, но и самъ былъ въ весьма большой степени ея продуктомъ.
Въ томъ-то и дѣло, что и гетто, и касты англійскихъ бароновъ, и прусскихъ юнкеровъ образовались сравнительно очень поздно. И для того, чтобы эти группы могли сложиться именно въ томъ видѣ, въ какомъ онѣ дѣйствительно сложились, — т, е. въ смыслѣ опредѣленныхъ духовно-физическихъ типовъ, — необходимо допустить существованіе неизвѣстнаго рода первоначальнаго импульса, давшаго общее направленіе всему ихъ послѣдующему развитію. Въ предыдущемъ уже было видно, что духовныя черты этихъ типовъ неотдѣлимы отъ физическихъ и составляютъ вмѣстѣ съ послѣдними какъ бы слитный монолитъ. При этомъ нельзя сомнѣваться, что опредѣляющая роль въ этомъ монолитѣ принадлежитъ именно духовнымъ его элементамъ и чертамъ. Эти-то элементы и черты и составляютъ тотъ первоначальный импульсъ, который, давъ кастѣ ея raison d’être, предопредѣлилъ ея обособленіе, и тѣмъ самымъ и все направленіе ея дальнѣйшаго развитія.
Въ частности, образованіе въ кастѣ даннаго, т. е. вполнѣ опредѣленнаго, физическаго типа было бы совершенно необъяснимо, если бы въ ней съ самаго начала не жило представленіе объ этомъ типѣ, если бы ей съ самаго начала не предносился извѣстнаго рода, т. е. именно соотвѣтствующій этому типу эстетическій идеалъ.
Такъ-то и выходитъ, что «кровь» въ сущности не даетъ отвѣта на вопросъ о происхожденіи даннаго духовно-физическаго типа, а только перемѣщаетъ вопросъ. «Кровь», т. е. «чистое разведеніе» даннаго типа рядомъ послѣдовательныхъ поколѣній, закрѣпляетъ данный типъ, сообщаетъ ему прочность, вырабатываетъ, шлифуетъ его, дѣлаетъ, такъ сказать, «огнеупорнымъ». Но не она рождаетъ типъ. Онъ родится отъ чего-то другого и нетрудно догадаться отъ чего: отъ духа.
Люди вообще бываютъ большей частью такими — и нравственно, и физически, — какими они хотятъ быть. И хотя идеалъ, и нравственный и физическій, недостижимъ, все же не что иное, какъ именно этотъ заложенный въ наше чувство и въ наше сознаніе идеалъ, даръ нашего духа, дѣлаетъ насъ такими, а не иными. Ближайшимъ образомъ можно сказать, что женщины любой соціальной группы бываютъ такими, какими ихъ желаютъ видѣть мужчины, а мужчины — какими ихъ желаютъ видѣть женщины. Такъ-то и дѣти «создаются» родителями вовсе не исключительно однимъ только актомъ прокреаціи, но въ гораздо большей степени — духовнымъ воздѣйствіемъ. При обществѣ безкастовомъ, при обществѣ полулишенномъ семейной основы — во всѣ формулы приходится вносить немало поправокъ. Но суть дѣла отъ этого не мѣняется: причины чисто психологическаго порядка часто вызываютъ физіологическія измѣненія и даже создаютъ опредѣленный физическій типъ. Разительные примѣры такого воздѣйствія идеала на жизнь, духа на тѣло — даетъ судьба Россіи.
Но объ этомъ въ другой разъ.
Александръ Салтыковъ.
Возрожденіе, №895, 14 ноября 1927.
Visits: 21