Monthly Archives: March 2019

Н. С. Тимашевъ. Ростъ антисемитизма

Въ совѣтскомъ станѣ — новая тревога. Явленіе, которое сначала отрицали, а затѣмъ съ сердитымъ видомъ замалчивали, за послѣднее время расцвѣло столь пышнымъ цвѣтомъ, что наступила пора не только признать его, но и дѣйствовать. Къ безчисленнымъ фронтамъ, на которыхъ совѣтской власти приходится наступать (или и отступать?), прибавился новый — фронтъ борьбы съ антисемитизмомъ.

Continue reading

Visits: 27

А. Ренниковъ. Университетомъ къ деревнѣ

Хотѣлъ бы я посмотрѣть, что за штука такая получится изъ открывающагося въ ближайшемъ будущемъ «Кіевскаго Крестьянскаго Университета».

Не спорю: въ высшей степени хорошо и полезно, когда крестьяне жаждутъ образованія и тянутся къ университету.

Карьера Ломоносова тому отличный примѣръ.

Но когда видишь обратное — что не крестьянинъ тянется къ университету, а университетъ къ крестьянину, и не мужикъ получаетъ высшее образованіе, а высшее образованіе омужичивается — тогда, по-моему, дѣло дрянь.

Continue reading

Visits: 24

Тэффи. Франсина и я

«Терзать васъ будемъ до Коцита.
Мы не оставимъ васъ и тамъ».

Изъ кухни раздается отчаянный вопль. Негодующій и торжествующій.

— A non! [1] Теперь не уйдешь. Думалъ я тебя не поймаю? Нѣтъ! Довольно! Попался!

[1] Ну нѣтъ! — фр.

Очевидно въ кухню залѣзъ воръ. Надо помочь Франсинѣ.

Спѣшу въ кухню.

— Что случилось?

Франсина красная, ликующая, подбоченилась и дуетъ на кастрюльку съ молокомъ.

— Молоко чуть не убѣжало! Ну нѣтъ! А ça non! [2] Довольно этихъ штукъ. Вчера стояла надъ нимъ, стояла, на одну минутку отвернулась — и готово. Выпрыгнуло изъ кастрюли, какъ бѣшеное.

[2] Это ужъ нѣтъ! — фр.

Continue reading

Visits: 20

А. Ренниковъ. Провербъ рюссъ

От редактора. Автор говорит под конец, что мы, русские, не позволяем себе искажать чужие пословицы. Как правило — так; но Ренников не предвидел состояния русской образованности после падения большевиков. В одной книге 1990-х гг. издания выражение «Les extrémités se touchent»(«крайности сходятся») было переведено как «экстремисты объединяются»…


Въ концѣ концовъ обезсилишь отъ этой неравной борьбы съ клюквой.

Корчуешь ее, подрубаешь, выдергиваешь, а она, подлая, все растетъ и растетъ.

Будто не развѣсистое деревцо и даже не кустъ, а сорная трава какая-то. Вродѣ шьенъ-данъ [1].

[1] Chiendent, фр. — пырей.

Случайно взялъ въ руки романъ Мориса Декобра «Les mémoires du rat de cave»… И вдругъ вижу въ качествѣ эпиграфа къ одной изъ главъ слѣдующія жуткія строки:

«Quand tu as battu ta femme le matin, n’oublie pas de recommencer à midi». (Proverbe russe.)

Всѣ остальныя главы какъ главы. У одной эпиграфомъ изреченіе Лейбница, у другой — сентенція изъ книги Іова, у третьей изъ Второзаконія. Далѣе идутъ Фенелонъ, Верленъ, Викторъ Гюго…

Одна только глава сопровождена экскурсомъ въ русскую народную мудрость. И вотъ поговорка:

«Если ты побилъ свою жену утромъ, не забудь побить ее въ полдень».

Continue reading

Visits: 23

А. Яблоновскій. Вавилонское столпотвореніе

Латвійскій вице-министръ финансовъ, г-нъ Боколдеръ, серьезно занялся упрощеніемъ таможенныхъ формальностей.

Но это «упрощеніе» онъ понимаетъ очень своеобразно:

«Русскій языкъ, — говоритъ г. вице-министръ, — употреблявшійся до сихъ поръ въ сношеніяхъ съ пассажирами, будетъ замѣненъ какимъ-либо изъ западно-европейскихъ — нѣмецкимъ, французскимъ или англійскимъ. Всѣ нововведенія, введенныя комиссіей по упрощенію таможенныхъ формальностей, вступятъ въ жизнь уже съ 1-го апрѣля».

Итакъ, 1-го апрѣля латвійскіе таможенные чиновники, а также поѣздные кондуктора, заговорятъ на всѣхъ европейскихъ языкахъ. И это не будетъ первоапрѣльская шутка, потому что какія же шутки въ министерскомъ циркулярѣ?

Я, однако, думаю, что г. вице-министръ Боколдеръ не сдержитъ своего обѣщанія и что 1-го апрѣля рѣшительно всѣ пассажиры будутъ надъ нимъ смѣяться, какъ надъ самымъ веселымъ человѣкомъ во всей Латвіи.

Continue reading

Visits: 15

А. Яблоновскій. Свидѣтельское показаніе

Всякій разъ, когда въ англійскихъ колоніяхъ или въ англійской «сферѣ вліянія» наблюдается недовольство туземцевъ и происходятъ уличныя демонстраціи, волненія и даже открытые бунты, англоманы всѣхъ странъ съ недоумѣніемъ пожимаютъ плечами:

— Какая дикость! И чего, въ самомъ дѣлѣ, хотятъ эти злосчастные туземцы? Вѣдь, всему міру извѣстно, что англичане — это римляне нашего времени, и что во всемъ свѣтѣ никогда не было и не будетъ лучшихъ колонизаторовъ. Вмѣстѣ съ англійскимъ флагомъ въ каждую колонію всегда приходитъ законность, порядокъ и культура.

— Кто проводитъ дороги въ дикихъ мѣстахъ, насаждаетъ школы, создаетъ больницы?

— Кто даетъ конституціи, парламенты, университеты? — Было бы безполезно спорить съ англоманами въ этой плоскости. Англичане дѣйствительно много даютъ своимъ колоніямъ.

Но отчего же, все-таки, ни школы, ни больницы, ни конституціи съ парламентами не предотвращаютъ бунтовъ и уличныхъ демонстрацій?

И отчего этихъ бунтовъ у англичанъ наблюдается больше, чѣмъ у французовъ, голландцевъ, испанцевъ, нѣмцевъ?

Continue reading

Visits: 15

Бор. Зайцевъ. Москва. Очерки. Юлій Бунинъ

Литературный кружокъ Середа возникъ задолго до войны. Собирались но средамъ у Телешова, Сергѣя Глаголя и Леонида Андреева, читали новыя свои вещи, обсуждали ихъ. Московскіе писатели — Андреевъ, Ив. Бунинъ, его брать Юлій Алексѣевичъ, Телешовъ, Сергѣй Глаголь, Тимковскій, Вересаевъ, Шмелевъ, Лодыженскій, я и другіе. Изъ не-московскихъ Чеховъ, Горькій, Купринъ, Короленко.

Кружокъ былъ закрытый, тѣсный. Новыхь членовъ принимали очень съ разборомъ и требовалось единогласіе. Такъ что Середа носила полусемейный характеръ. Она была плодомъ тучной московской жизни, привѣтливо-благообразной, нѣсколько лѣнивой, вялой, но «хорошаго тона». Взаимная расположенность, простота, откровенность въ сужденіяхъ о прочитанномъ, но безъ задиранья, воздухъ благожелательности и нѣкоей московской «теплоты», продолженіе московскаго быта — вотъ черты Середы. Чуть-чуть провинціально? Можетъ быть. Довольно далеко отъ Европы, ея умственныхъ теченій и настроеній. Слегка отзываетъ щами, пирогами, Замоскворѣчьемъ. Но очень «человѣчно» и серьезно. Середу вполнѣ слѣдуетъ помянуть добрымъ словомъ.

Большинство было другъ съ другомъ на ты. Встрѣчаясь, цѣловались. Послѣ чтеній и споровъ веселой гурьбой шли къ закускѣ, къ ужину, начинались грибки, салаты, рыбы, ростбифы…. — кормила Москва всегда хорошо.

Continue reading

Visits: 30

Н. Дашковъ (Владимиръ Вейдле). Достоевскій въ Германіи

От редактора. Предысторию вопроса — каким образом неопубликованные архивы Достоевского оказались в Германии? — см. в статье О. А. Богдановой «Какие рукописи Достоевского были в „Piper-Verlag“?».


Достоевскій становится понемногу чуть ли не національнымъ нѣмецкимъ классикомъ. Недавно мюнхенское издательство Пипера закончило двадцатитрехтомное изданіе его сочиненій — въ отличномъ переводѣ — и изданіе это имѣетъ огромный успѣхъ въ Германіи, въ Голландіи, въ Скандинавскихъ странахъ. То же издательство пріобрѣло. кромѣ того, у СССР право перевода изданія, переизданія, новаго публикованія. собиранія, антологическаго избиранія и прочаго, и прочаго всѣхъ посмертныхъ сочиненій, писемъ, замѣтокъ, тетрадей и дневниковъ Достоевскаго. какъ извѣстныхъ, такъ и неизвѣстныхъ. какъ найденныхъ, такъ и имѣющихъ быть найденными, а также воспоминаній, дневниковъ и писемъ его жены, друзей, знакомыхъ, и всѣхъ лицъ, такъ или иначе съ нимъ связанныхъ,— нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ.

Издательство пользуется своей привилегіей усердно. Кромѣ упомянутаго собранія сочиненій, оно выпустило «Дневникъ А. Г. Достоевской», «Воспоминанія А. Г. Достоевской», книгу набросковъ и черновиковъ: «Неизвѣстный Достоевскій»; еще «Достоевскій за рулеткой» н «Исповѣдь еврея» (Коннера, который подъ вліяніемъ «Преступленія и Наказанія» совершилъ убійство, аналогичное убійству Раскольникова). Предположено выпустить въ дальнѣйшемъ: «Записки, планы и неизданныя главы большихъ романовъ», «Записныя книжки Достоевскаго», «Письма женѣ», «Письма друзьямъ писателямъ, политикамъ, поклонникамъ» (сборникъ въ двухъ томахъ), «Полина Суслова, вѣрный другъ Достоевскаго» (въ этотъ томъ входятъ письма Достоевскаго къ ней, ея дневники и ея разсказы), «Достоевскій и братъ его Михаилъ» (т. е., очевидно, ихъ переписка), «Достоевскій, какъ публицистъ» (собраніе несобранныхъ еще политическихъ статей и рѣчей), «Воспоминанія друзей Достоевскаго» (хронологически расположенныя и снабженныя біографическимъ комментаріемъ). Пока это все, что можно прочесть въ спискѣ, который публикуетъ Пиперъ. Но списокъ, какъ кажется намъ, и такъ достаточно внушителенъ.

Чтеніе его вызываетъ смѣшанныя чувства. Можно радоваться славѣ Достоевскаго, европейской вообще и нѣмецкой, въ частности. Можно признательно хвалить иниціативу мюнхенскаго издательства. Но трудно не пожалѣть о томъ, что многіе нѣмецкіе переводы выйдутъ раньше русскихъ текстовъ. Трудно не замѣтить, какъ много коммерческаго во всемъ этомъ предпріятіи: и въ сдѣлкѣ, заключенной СССР, сдавшимъ Достоевскаго на концессію, какъ нефтяные фонтаны или залежи угля, и въ поспѣшности, съ которой нѣмецкая фирма предлагаетъ своимъ читателямъ подъ самыми заманчивыми соусами неизвѣстныя писанія Достоевскаго и неизвѣстные факты о Достоевскомъ. Не лучше ли было бы издать архивъ Достоевскаго систематически, дѣловито, въ нѣсколькихъ большихъ томахъ, чѣмъ дробить его и произвольно объединять подъ такими соблазнительными заглавіями, какъ «Достоевскій за рулеткой», «Неизвѣстный Достоевскій», или «Полина Суслова». Но это было бы не такъ выгодно, конечно…

Впрочемъ, есть и вообще другая, болѣе серьезная, болѣе опасная сторона въ этомъ огромномъ и не всегда достаточно глубокомъ увлеченіи Достоевскимъ, которое въ Германіи за послѣднія пятнадцать лѣтъ все разрасталось и наконецъ даже привело къ нѣкоторой реакціи. Стали раздаваться голоса, предостерегающіе противъ «русской опасности», средоточіе которой, будто бы, — Достоевскій, голоса, указывающіе на гибельное вліяніе его, на восточную безформенность, грозящую разрушить «западный духъ» и «германскую доблесть». Такой выдающійся писатель, какъ Германъ Гессе, противопоставлялъ Достоевскому Гете, какъ истиннаго учителя Германіи; другіе призывали на помощь Ницше, Шиллера или Клейста.

Появился и настоящій памфлетъ, не на Достоевскаго только, а вообще на «Russentum», столь опасный для Deutschtum-a. Авторъ памфлета, скрывающійся подъ псевдонимомъ Сэръ Галахадъ, считаетъ Достоевскаго самымъ мощнымъ выразителемъ вредоносной русской стихіи, и ее осуждаетъ въ немъ. Онъ и назвалъ свою книгу, не безъ намека на знаменитый романъ, «Путеводитель идіотовъ по русской литературѣ».

И вотъ, даже черезъ два года послѣ выхода этой книги, грубоватыя нападки новаго русофоба встрѣчаютъ въ нѣмецкой печати нѣкоторое сочувствіе. Извѣстный біографъ Достоевскаго, Карлъ Нетцель, писалъ недавно, что хотя авторъ памфлета правъ только въ томъ, что онъ говоритъ о русской интеллигенціи (и то не совсѣмъ), все же его книга «въ современныхъ условіяхъ должна быть горячо рекомендована всѣмъ и каждому». Другой критикъ находитъ, что «вліяніе Достоевскаго на европейскія литературы привело къ явному опустошенію, а мѣстами и къ отупѣнію». Третій видитъ во всѣ вѣка русской исторіи презрѣніе и ненависть къ нѣмцамъ: «Монголы русскому народу гораздо ближе, чѣмъ мы. Съ народомъ, который презираетъ все лучшее, что въ насъ есть, никакое сближеніе невозможно». Существуетъ даже статья, подъ названіемъ: «Опьяненіе Достоевскимъ, какъ предвѣстіе большевизма».

Все это настроеніе времени, конечно, Но они несомнѣнно свидѣтельствуютъ о чемъ-то болѣзненномъ и небезупречномъ — не въ Достоевскомъ, разумѣется, — а въ германскомъ его истолкованіи, въ столь же безпрепятственномъ, сколь неуглубленномъ увлеченіи имъ, въ поспѣшномъ проглатываніи его книгъ безъ настоящаго усвоенія его мысли и его искусства. Глубочайшая духовная напряженность и насыщенность его принимается за нервную судорогу, за поверхностную истерію. Религіозное основаніе воздвигаемыхъ имъ художественныхъ системъ остается неузнаннымъ или неоцѣненнымъ. Даже у настоящихъ писателей, писавшихъ о Достоевскомъ, — въ обширной статьѣ Цвейга, въ книгѣ Мейера Грефе — замѣтны слѣды этого непониманія. Но исчезнуть оно должно, и оно уже исчезаетъ постепенно. Все болѣе и болѣе Достоевскій становится писателемъ европейскимъ, въ самомъ практическомъ смыслѣ слова: какъ воспитатель, какъ примѣръ. И конечно та изъ европейскихъ странъ, которой суждено первой воспринять его. какъ должно, отъ себя передать другимъ, это все-таки — Германія.

Н. Дашковъ (Владимиръ Вейдле)
Возрожденіе, № 1010, 8 марта 1928

Visits: 28

С. Варшавскій. Украинскій языкъ или малороссійское нарѣчіе. Письмо из Праги

Пытаться переубѣждать украинскихъ самостійниковъ — дѣло безнадежное и безполезное.

Но знакомить нашу національно-мыслящую молодежь съ подлинной исторіей такъ называемаго украинскаго вопроса нужно и важно.

Вотъ почему можно только привѣтствовать Русскій народный университетъ въ Прагѣ за то, что онъ сдѣлалъ этотъ вопросъ темой одной изъ очередныхъ лекцій.

Прив.-доц. И. О. Панасъ, которому была поручена эта лекція, избралъ предметомъ своего изслѣдованія «Записку Академіи Наукъ объ украинскомъ языкѣ», столь широко, какъ извѣстно, использованную самостійниками для своихъ цѣлей.

Прежде всего лекторъ установилъ, что «записки» Академіи Наукъ объ украинскомъ языкѣ… вовсе не было.

Былъ докладъ особой комиссіи, образованной при Академіи, но Академія, какъ учрежденіе, ни въ лицѣ своего общаго собранія, ни въ лицѣ хотя бы одного изъ своихъ отдѣловъ, коллективнаго сужденія по вопросу объ украинскомъ языкѣ никогда не высказывала.

Continue reading

Visits: 42