Всѣ отлично знаютъ, что совѣтская власть имѣетъ свое офиціальное лицо и свою непохожую на него бытовую изнанку, иначе говоря — нутро власти скрыто (цензура, проволока, ГПУ). Иногда на «лицѣ» выступаетъ сыпь. Прежде старались все вычитать изъ совѣтской печати. Пока въ совѣтской Россіи не усвоили искусства косметики, кое-что удавалось улавливать. Сыпь вылѣзала изъ-подъ румянъ. Потомъ научились гуще замазывать… Зато и у насъ стали недовѣрчивѣе.
Напримѣръ изъ Москвы идутъ вѣсти о томъ, что совѣтская власть распорядилась поддерживать афганскаго короля противъ повстанцевъ.
Это — лицо.
Зачѣмъ, собственно, большевикамъ поддерживать афганскаго короля?..
Можетъ быть, есть смыслъ, а можетъ быть, его и нѣтъ. Вотъ стокгольмскій корреспондентъ парижской газеты («Эко де Пари») сообщаетъ, что туркестанскій командармъ Дыбенко получилъ директивы поддерживать тѣхъ и другихъ — въ зависимости отъ того, кто будетъ въ междоусобной войнѣ одолѣвать.
Безспорно одно: для Москвы вообще важно, что въ Афганистанѣ бунтъ и дерутся.
Это бытовая изнанка.
Другой примѣръ изъ внутренней политики.
Школа въ совѣтской Россіи — учрежденіе для воспитанія подрастающаго поколѣнія въ коммунизмѣ.
Но это офиціальное лицо.
Въ дѣйствительности тамъ, гдѣ школа существуетъ, она можетъ быть и отдѣломъ ГПУ.
Это бытовая изнанка.
Отдѣлы ГПУ всюду. У меня въ рукахъ письмо изъ страны, находящейся въ дѣловомъ общеніи съ большевиками. Страна, откуда пишутъ, не Германія, но туда тоже наѣзжаютъ «отвѣтственные работники». Въ бесѣдѣ съ ними авторъ письма услышалъ много интереснаго, и между прочимъ о новомъ пріемѣ сыска:
«Дошли до того, что теперь въ школахъ время отъ времени даютъ дѣтямъ писать сочиненіе на тему: „Кто у васъ живетъ въ квартирѣ и чѣмъ занимается“, причемъ учитель предварительно наводитъ дѣтей на вопросы, отвѣты на которые желательно имѣть. Затѣмъ эти сочиненія идутъ въ розыскъ и тамъ чины его вылавливаютъ нити дли своей дѣятельности».
То же самое можно сказать приблизительно про большевицкія печалованія о хозяйственной разрухѣ.
Разумѣется плохо, что нельзя оплачивать революціонную агитацію заграницей въ томъ размѣрѣ, какъ раньше. Но печалованія ихъ дальше такихъ заботъ не идутъ. Только передъ этой властью могъ возникнуть вопросъ когда-то въ голодный годъ: «выгоденъ или невыгоденъ совѣтской власти голодъ?..» Можетъ вѣдь быть и выгоденъ.
Только сравнительно недавно спохватились и стали говорить о томъ, что составляетъ основную черту совѣтскаго строя: — о его безгосударственности.
Раньше она отмѣчалась, но тутъ же забывалась. Она составляла неудобство, вносила затрудненія въ расчеты, исключала столь любезныя душѣ историческія сближенія.
Но временамъ объявлялся «патріотъ», то эрдековскій Маниловъ, то евразійскій Расплюевъ. Они пытались забѣжать съ двухъ разныхъ подъѣздовъ на совѣтскій болотный огонекъ. Сладостнымъ шепоткомъ дѣлились они открытіемъ: большевики созидаютъ!
Не одни простецы и смѣновѣховцы находили соблазны въ совѣтскомъ укладѣ. Поддавались обману люди разумные и совѣстливые. Они разсуждали: какъ-никакъ — власть, правительство: поддерживаетъ въ громадной странѣ полицейскій порядокъ: не даетъ отдѣльнымъ частямъ разсыпаться. Украина, степныя области, Кавказъ, Сибирь — всѣ вмѣстѣ, не откололись.
Все это есть. Можно добавить: большевики создали небывалый еще нигдѣ аппаратъ политической полиціи.
И при всемъ томъ ни на одно мгновеніе нельзя выпускать изъ поля зрѣнія коренного свойства совѣтской системы: ея безгосударственности.
Совѣтская Россія не государство. Совѣтская власть не можетъ, не хочетъ имъ быть. Она привязала бы себѣ гири, изъ интернаціонала переродилась бы въ національность. Ея формула проста и наглядна: она — водворившаяся на россійскомъ государственномъ пустырѣ организація мірового соціальнаго заговора, имѣющая всѣ свои задачи внѣ Россіи.
У насъ иногда говорили: неудачный опытъ насажденія соціализма. Совсѣмъ нѣтъ. Едва ли найдется въ Россіи невѣжественный комсомолецъ, признающій возможность насажденія соціализма въ отдѣльной странѣ. Такое насажденіе было бы ошибочнымъ, но все же строительствомъ государственнаго типа.
На самомъ же дѣлѣ, Россія временная штабъ-квартира большой, именно изъ ея государственнаго разложенія выросшей, именно въ ней укрѣпившейся, именно въ ней разросшейся, именно въ ней окопавшейся и вооружившейся — міровой секты, готовящейся къ міровому прыжку, къ завоеванію вселенной.
У насъ иногда удивляются, что пріѣзжіе изъ Россіи такъ мало о ней знаютъ. Я сомнѣваюсь, есть ли кто-нибудь вообще что-нибудь знающій. Сомнительно, много ли намъ могъ бы разсказать даже Сталинъ, если бы сюда пріѣхалъ. Ничего нѣтъ. Ничего не происходить. Разсказывать нечего. Разсказывать можно партійный анекдотъ, про партійный циркуляръ, про хвосты у лавокъ. Больше ничего. Нѣтъ государства. Нѣтъ духовной жизни, нѣтъ мышленія внѣ партіи, а партійное мышленіе даже въ его неуклюжихъ полуинтеллигентскихъ формахъ окостенѣло въ заскорузлыхъ партійныхъ догматахъ. Нѣтъ жизни цѣлаго, захватывающей каждаго помимо собственныхъ интересовъ, сводящихся къ потребностямъ питанія и существованія въ самомъ грубомъ смыслѣ слова… Скука пустоты.
Вспомните характеристику жизни главы этого цѣлаго въ описаніи г. Бажанова. Сталинъ поглощенъ чисткой аппарата отъ служащихъ по признаку ихъ умственнаго превосходства. [1]
Есть партія и «перетерпѣвшіе», какъ называлъ мужикъ до революціи на судѣ пострадавшихъ отъ преступленія. Есть правительство, посаженное партіей въ видахъ собственнаго самосохраненія, есть сочетаніе областей, управляемыхъ по одной и той же партійной системѣ, есть океанъ народнаго равнодушія, потому что народъ не ощущаетъ центральной власти и пребываетъ относительно ея въ еще большемъ невѣдѣніи, чѣмъ при царяхъ.
Но государства нѣтъ…
Ибо государство — это выполненіе, устремленіе къ осуществленію общей всему населенію національной идеи; государство — это попеченіе власти, распространяемой на все населеніе безъ различія классовъ; государство это — начала доброй нравственности, вписанныя въ совѣсть рядомъ съ національными завѣтами; государство это связь живыхъ съ мертвыми въ прошломъ и съ грядущими поколѣніями въ будущемъ…
Такимъ государствомъ Россія съ октября 1917 года перестала быть. Она — временный этапъ на походѣ сектантовъ къ соединенію съ ихъ разсѣянными во всемъ мірѣ единомышленниками.
Выводы:
При обсужденіи совѣтскихъ дѣлъ не довольствуйтесь лицевой стороной, старайтесь добраться до изнанки: соблюдайте осторожность въ прикидываніи къ совѣтскимъ дѣламъ мѣрила, прилагаемаго къ государствамъ, особенно историческихъ справокъ; помните, что изъ подобныхъ мѣрилъ можетъ быть самое неприложимое — экономическое… Нельзя опредѣлять близость паденія совѣтской власти упадкомъ благосостоянія ея кровныхъ враговъ: остатковъ образованнаго класса, частниковъ и хозяевъ.
Въ россійской безгосударственности таятся истоки встрѣчныхъ ему освободительныхъ теченій.
Борьба, именуемая бѣлой, не была контръ-революціей, потому что стремилась не къ реставраціи, а къ прекращенію въ Россіи состоянія безгосударственности. Поэтому бѣлое движеніе не несло формы правленія и объединяло монархистовъ и республиканцевъ. Государственный строй, по мысли бѣлыхъ, укажетъ русскій народъ. Задачу свою бѣлые видѣли въ томъ, чтобы поставить его въ возможно благопріятную обстановку для свободнаго и сознательнаго рѣшенія.
Кое-кто при этомъ изъ бѣлаго фронта выпадалъ. Отпадали нѣкоторые монархисты, не желавшіе встать подъ бѣлое знамя, и республиканскія группы, стоявшія ближе къ большевикамъ и дѣйствовавшія во время гражданской войны имъ на пользу (меньшевики и лѣвые эсъ-эры).
Безгосударственностью совѣтской системы опредѣлялась чистая, отвлеченная, неуточненная государственность бѣлыхъ армій.
Объ ихъ безпрограммности спорили. Противъ нея возражала не одни монархисты. Возражали и слѣва, возражали республиканцы…
Но съ этимъ безплотнымъ, нерукотворнымъ образомъ въ душѣ, съ образомъ безплотнаго, нерукотворнаго государства армія уцѣлѣла до настоящаго дня…
А остальное распалось.
Н. Чебышёвъ
Возрожденіе, №1323, 15 января 1929
[1] Судя по всему, авторъ ссылается на одну изъ бажановскихъ статей, попавшихъ въ отсутствующіе на сайтѣ Принстонскаго ун-та номера (съ октября по декабрь 1928 г.)
Visits: 19