Въ тронной залѣ Ватикана. — «Преокупаціонэ» Пія XI. — Самодержавнѣйшій изъ папъ. — Въ дни конфликта святѣйшаго престола съ фашизмомъ. — Католичество не можетъ принять муравейника. — Борьба возобновится.

Насъ было человѣкъ двадцать, въ часъ дня, въ тронной залѣ Ватикана: мужчины во фракахъ, дамы въ обязательныхъ черныхъ вуаляхъ. Жара стояла ужасающая, римская полуденная лѣтняя жара; видъ нашъ въ этихъ нарядахъ былъ малопривлекательный. Рослые офицеры, папскіе гвардейцы, гремѣли шпорами и оружіемъ, переговаривались въ полголоса; въ густыхъ эполетахъ, въ тугихъ мундирахъ съ фалдами, съ касками у бедра, они казались воинами наполеоновскихъ временъ. Тихо, на цыпочкахъ проходили лакеи. Чувствовалась торжественность, никто не рѣшался громко заговорить; не выдѣляясь, вели себя вполнѣ скромно американцы, пришедшіе посмотрѣть на папу, потому что полагается на него смотрѣть, точно такъ же, какъ на Колизей или на колонну Траяна.

Вотъ проплылъ по залу, переваливаясь, полнотѣлый, румяный кардиналъ. Метнулась къ нему смуглая худая итальянка, что привела съ собою группу американскихъ туристовъ, налету поймала его пухлую руку, жадно прильнула къ епископскому кольцу. Добродушно, привѣтливо улыбнулся ей кардиналъ. И снова минуты ожиданія.

Но вотъ отворились въ глубинѣ двери дальней залы, опустились на колѣни гвардейцы и за ними опустился весь залъ.

Невысокій, старый человѣкъ, въ бѣломъ, согбенный, усталый, быстрыми шажками обошелъ залъ и каждому, стоящему на колѣняхъ, протягивалъ руку, чтобы тотъ прикоснулся губами къ его кольцу. Совсѣмъ близко отъ меня было его лицо съ рѣзкимъ носомъ и тонкой линіей рта, влажный лобъ и волевой подбородокъ.

Какъ измѣнился Пій ХІ-й! Стройнымъ, юнымъ казался онъ десять лѣтъ назадъ, когда былъ монсиньоромъ Ратти, папскимъ нунціемъ въ Варшавѣ. Лицо его пожелтѣло — сколько морщинъ! Глаза тусклые, невеселые.

Машинально благословилъ онъ насъ, машинально произнесъ латинскія слова, въ которой разъ уже имъ произносимыя! Двери затворились за папой — въ слѣдующей залѣ начиналась та же церемонія.

И та же женщина, что метнулась къ кардиналу, метнулась теперь къ сѣдому и важному лакею въ малиновой ливреѣ и бѣлыхъ чулкахъ. Качая головой, стала она говорить, что плохо выглядитъ папа, что, быть можетъ, недостаточно внимательно ходятъ за нимъ. И многозначительно произнесъ, глядя на нее, важный, прищурившійся, снисходительный лакей;

— «Преокупаціонэ!»

Всѣ бывшіе тутъ переглянулись, тоже многозначительно, понявъ, о какихъ «заботахъ» говоритъ лакей… Это было въ дни разгара конфликта между Святѣйшимъ Престоломъ и Ватиканомъ…

Тревога чувствовалась въ эти дни въ Ватиканѣ. Помню, нужно было мнѣ зайти въ «Оссерваторэ Романо», во дворахъ дворца и въ извилистыхъ его проходахъ чуть ли не на каждомъ шагу останавливали меня швейцарцы съ пиками и личности въ штатскомъ, требуя особаго пропуска, — боялись, что проникнутъ фашисты за ограду Ватикана и забросаютъ бомбами редакцію папской газеты.

***

Поддержанный активно въ Италіи одними іезуитами да высшимъ римскимъ духовенствомъ, Пій XI пошелъ противъ фашизма, — самодержавнѣйшій изъ папъ современности, самодержавнѣйшій, потому что о рѣшеніяхъ его не освѣдомлены часто ближайшіе его сотрудники, что дѣйствуетъ онъ часто наперекоръ ихъ желаніямъ, и мало кто смѣетъ не подчиниться ему. Волевой и крутой, знающій чего хочетъ и въ чемъ его миссія, заключилъ онъ нынѣ примиреніе: необходимъ былъ хотя бы временный компромиссъ. Но, конечно, знаетъ онъ (какъ знаетъ и каждый отвѣтственный фашистъ), что конфликтъ улаженъ быть не можетъ и въ будущемъ грозитъ трагедія…

***

Бесѣды съ монсиньорами Ватикана ничего новаго не даютъ. Требованія католичества, — говоритъ они неизмѣнно, — очень скромны: лишь бы разрѣшили дѣтямъ католическое воспитаніе, — фашистское воспитаніе — матеріалистично. Духовники, приставленные къ «баллиламъ», лишь причащаютъ и исповѣдуютъ; контактъ съ дѣтьми имъ недозволенъ.

Также ничего не даютъ и бесѣды съ фашистами. Лидеры запрещенной партіи «пополяри» — заявляютъ они, — нашли убѣжище въ «Союзѣ католическаго дѣйствія», который превратился въ антифашистскую организацію.

Вопросъ, конечно, глубже и значительнѣе.

Ватиканъ не правъ, когда утверждаетъ, что фашисты систематично громили помѣщенія католическихъ организацій, избивали католиковъ. Были отдѣльные эксцессы, но весьма рѣдкіе, да и то, когда уже начался конфликтъ.

Ватиканъ воспретилъ церковныя процессіи — дабы не подвергать духовенство и вѣрующихъ опасности. Духовенство поняло, что это лицемѣріе: опасаться было нечего. И въ рядѣ городовъ, но не въ Римѣ, конечно, — тамъ не осмѣлились бы ослушаться папы, — процессіи состоялись.

Фашисты правы, когда говорятъ, что папа окружилъ себя иностранцами и монахами-антифашистами, что на него имѣютъ вліяніе лишь два лица — директоръ восточнаго института, французъ, монсиньоръ д-Эрбиньи, и помощникъ статсъ-секретаря монсиньоръ Пиццардо — оба антифашисты, и что іезуиты главная его опора. Развѣ не показательно, что всѣ канонизованные за послѣдніе годы были изъ ордена іезуитовъ? Фашисты узнали о рѣчи этого самаго монсиньора Пиццардо на засѣданіи союза католическаго дѣйствія, въ которой онъ заявлялъ, что примѣръ Испаніи у всѣхъ долженъ быть въ памяти, что католики должны быть готовы, что имъ слѣдуетъ принять мѣры на случай паденія фашизма. И фашисты правы, съ другой стороны, когда говорятъ, что итальянское духовенство пользуется несравненно большей поддержкой правительства, нежели прежде, что оно поставлено нынѣ въ исключительно благопріятныя условія.

Дѣйствительно-ли готовилъ смѣну фашистамъ Пій XI — сказать трудно. Но ясно одно: онъ понялъ, что его долгъ — бороться съ фашизмомъ и бороться не смотря на то, что итальянское католичество, быть можетъ, и не послѣдуетъ за нимъ. Онъ отдавалъ себѣ отчетъ, что приходское итальянское духовенство срослось съ народомъ, и что народъ не противится фашизму. Онъ рѣшилъ бороться, хотя зналъ, что даже самыя «черныя» римскія семьи не посмѣютъ итти противъ Муссолини. Въ рѣшительную минуту папа оказался почти одинокимъ. Но уже то, что началась борьба — фактъ знаменательный: церковь не поклонилась идеѣ всепоглощающаго государства, осталась съ Богомъ — противъ него.

***

Старый епископъ, уже отошедшій отъ дѣлъ мірскихъ, спокойно судящій въ своемъ уединеніи о суетныхъ волненіяхъ и о суетныхъ страстяхъ, говорилъ мнѣ слѣдующее:

— Фашизмъ — это превращеніе человѣчества въ муравейникъ, безличный, бездушный, но хорошо оборудованный. Католичество не можетъ принять муравейника. Фашизму нужно католичество, лишь поскольку оно можетъ помочь ему. Вѣдь заявилъ Муссолини, что христіанство только потому развернулось въ міровую религію, что опиралась на Римъ. Папа долженъ быть прежде всего не возглавителемъ мірового католичества, но приматомъ Италіи, послушно исполняющимъ волю того, который Италіей управляетъ. Пій XI увѣренъ, что будущее за него. Не можетъ католикъ смириться передъ тѣми, которые отнимаютъ душу у человѣка, не можетъ онъ принять культа государства, какъ культа единственнаго и абсолютнаго.

Я спросилъ его:

— Какую роль играютъ во всемъ этомъ масоны?

Епископъ тонко улыбнулся.

— Въ самыхъ великихъ событіяхъ, — сказалъ онъ, — бываетъ комическая нотка. Католики заявляютъ въ офиціальныхъ своихъ писаніяхъ, что масоны натравливаютъ фашистовъ противъ Ватикана, хотя всѣмъ извѣстно, что Муссолини закрылъ масонскія ложи. А фашистскій верховный совѣтъ отвѣчаетъ имъ во всеуслышаніе, что хоть масонство и врагъ католичества, но на этотъ разъ, чтобы побороть фашизмъ, оно связалось съ Ватиканомъ. — Впрочемъ, вы знаете, — добавилъ епископъ, — есть очень серьезные люди, которые увѣряютъ, что и въ томъ, и въ другомъ утвержденіи есть, пусть крохотная, но все-таки доля истины.

Левъ Любимовъ.
Возрожденіе, № 2295, 14 сентября 1931.

Visits: 13