Своеобразную обстановку въ комиссаріатѣ иностранныхъ дѣлъ создаетъ жгучая ненависть между Чичеринымъ и Литвиновымъ. Въ бытность мою секретаремъ политбюро, я каждый мѣсяцъ получалъ адресованныя Сталину докладныя записки то отъ Чичерина, то отъ Литвинова. Въ этихъ запискахъ Чичеринъ подробно и убѣдительно доказывалъ, что Литвиновъ чрезвычайный нахалъ, отвратительно грубъ и самоувѣренъ, чуть ли не страдаетъ маніей величія и что работать съ нимъ совершенно невозможно. Литвиновъ, со своей стороны, не стѣсняясь въ выраженіяхъ, докладывалъ политбюро, что Чичеринъ — человѣкъ сумасшедшій и что его пребываніе на посту народнаго комиссара по иностраннымъ дѣламъ со всѣхъ точекъ зрѣнія нетерпимо (докладная записка Литвинова пестрѣла такими выраженіями по адресу Чичерина, какъ «маніакь», «идіотъ» и т. д.).
Собственно говоря, оба конкурента были до нѣкоторой степени правы. Съ одной стороны, у Чичерина есть крупныя странности, граничащія съ ненормальностью. Такъ, напр., онъ работаетъ исключительно по ночамъ, а днемъ обычно спитъ. Кромѣ того, отъ удивительной мелочности въ работѣ и ревнивой подозрительности къ сотрудникамъ, заставляющей его погружаться въ безконечныя дебри мелочей, дѣйствительно, вѣетъ немного чѣмъ-то маніакальнымъ. Но, съ другой стороны, грубость, самоувѣренность и нахальство Литвинова, на которыя всегда ссылается въ своихъ докладахъ Чичеринъ, тоже не подлежать никакому сомнѣнію.
Эта конкурентская тяжба между народнымъ комиссаромъ и его замѣстителемъ тянется длинный рядъ лѣтъ. Члены политбюро, знакомясь съ ихъ ругательными записками, только посмѣивались и, кажется, были всегда очень довольны враждой между «вершителями» внѣшней политики. «Раздѣляй и властвуй». Здѣсь этотъ принципъ примѣнялся очень аккуратно.
Конечно, ни Чичеринъ, ни Литвиновъ въ общемъ аппаратѣ партійной власти не играютъ никакой роли. Они являются безпрекословными исполнителями постановленій политбюро. Но въ своемъ стремленіи удержаться на декоративномъ и внѣшне весьма эффектномъ посту, они очень энергичны и ставятъ ставки на различныя вещи.
Ставка Чичерина — на свою покорность, послушность и безграничную преданность. Ставка Литвинова — на свою незамѣнимость въ дѣлѣ втиранія очковъ Западу. Думаю, что Литвиновъ сидитъ крѣпче Чичерина, потому что покорностью и послушностью сейчасъ не удивишь въ сталинскомъ подхалимскомъ окруженіи, и «незамѣнимость», въ дѣлѣ изобрѣтенія очковтирательскихъ фокусовъ, — политбюро должно цѣнить выше.
Но не слѣдуетъ думать, что только Литвиновъ придумываетъ способы обмана «западно-европейской буржуазіи». Свою лепту въ это высокопочтенное дѣло вносили и нѣкоторые члены ЦК, присутствовавшіе на засѣданіяхъ — Радекъ, Пятаковъ, Сокольниковъ, Каменевъ. При этомъ, по мѣрѣ таланта, иногда вносили вещи, дѣйствительно интересныя, не лишенныя остраго цинизма.
Напримѣръ, Сокольниковъ однажды выступилъ на засѣданіи политбюро съ предложеніемъ отмѣнить монополію внѣшней торговли. Его предложеніе было полно надувательскаго блеска. Сокольниковъ говорилъ такъ:
«Однимъ изъ самыхъ ненавистныхъ учрежденій для заграницы является наша монополія внѣшней торговли. Если бы мы ее отмѣнили и широко оповѣстили бы объ этомъ весь міръ, мы безусловно произвели бы на Западъ огромное впечатлѣніе и могли бы получить на первыхъ порахъ огромные кредиты и заключить большіе займы. Не подлежитъ сомнѣнію, что эта отмѣна была бы воспринята всѣмъ міромъ какъ яркое доказательство нашей эволюціи къ капитализму и смѣшала бы всѣ карты нашихъ противниковъ. Вотъ я и предлагало монополію внѣшней торговли отмѣнить… Но при этомъ по существу я предлагаю — ничего не мѣнять. То есть: мы офиціально упраздняемъ монополію внѣшней торговли и ликвидируемъ народный комиссаріатъ внѣшней торговли. Устанавливаемъ два таможенныхъ тарифа: одинъ — почти запретительный для частныхъ лицъ, другой — невысокій — для государственныхъ торговыхъ учрежденій. Въ то же время мы создаемъ при ЦК партіи совершенно секретную комиссію и передаемъ ей всѣ функціи наркомвнѣшторга. Затѣмъ издаемъ въ секретномъ порядкѣ партійный циркуляръ всѣмъ членамъ партіи, и этимъ циркуляромъ обязываемъ всѣхъ коммунистовъ каждый малѣйшій шагъ во внѣшней торговлѣ производить только съ разрѣшенія этой секретной комиссіи. Такимъ образомъ, получится, что офиціально у насъ никакой монополіи внѣшней торговли нѣтъ, и всѣ хозяйственныя торговыя учрежденія имѣютъ право свободнаго выхода заграницу. Но такъ какъ во главѣ всѣхъ этихъ торговыхъ и хозяйственныхъ учрежденій стоятъ коммунисты, то они всегда въ вопросахъ внѣшней торговли будутъ дѣйствовать только съ разрѣшенія этой секретной комиссіи при ЦК партіи. Такъ что по существу ничего не измѣнится. Сейчасъ учрежденія, желающія что-нибудь купить заграницей, открыто получаютъ для этого лицензію у наркомвнѣшторга; если вы введете предлагаемый мною порядокъ, то коммунистъ, стоящій во главѣ учрежденія, долженъ будетъ тайно получать эту лицензію у секретной комиссіи ЦК. И эта комиссія будетъ представлять собою тотъ же народный комиссаріатъ внѣшней торговли, но въ замаскированной формѣ».
По предложенію Сокольникова на засѣданіи политбюро произошли очень характерныя пренія. Никто, конечно, не возражалъ противъ того, что проектъ остроуменъ, выгоденъ и вполнѣ соотвѣтствуетъ общей линіи совѣтской дипломатіи по систематическому одурачиванію Запада. Но большинство выступавшихъ все же высказалось противъ проекта, и онъ былъ отвергнутъ изъ тѣхъ соображеній, что спѣшить здѣсь незачѣмъ и что въ распоряженіи политбюро есть много другихъ способовъ надуть Западъ, которые слѣдуетъ исчерпать сначала, а потомъ уже переходить къ такимъ крупнымъ и эффектнымъ мѣрамъ, какъ предлагаемая Сокольниковымъ.
Не менѣе характерно и другое. Политбюро прекрасно понимаетъ, что всѣми этими фокусами, — въ родѣ разсказаннаго выше мошенническаго обѣщанія Литвинова объ уплатѣ долговъ, — можно обмануть Западъ только на извѣстное время. Затѣмъ обманъ вскрывается и нужно переходить къ другому обману… Хорошо понимая временность этихъ мѣръ, политбюро располагаетъ всѣ эти мошенническіе фокусы въ нѣкоторой послѣдовательности, по извѣстной логической лѣстницѣ. Напримѣръ: разоблаченъ обманъ насчетъ мошенническаго обѣщанія уплатить долги, — тогда выдвигается не менѣе мошенническое предложеніе концессій. А послѣ того, какъ будутъ ощипаны дурачки, которые пойдутъ на концессіонную приманку, будутъ выдвинуты новыя формы обмана. Въ концѣ концовъ, идя по этой лѣстницѣ, используютъ и предложеніе Сокольникова о монополіи внѣшней торговли.
Ораторы, указывавшіе на засѣданіи политбюро на преждевременность этой мѣры, совершенно справедливо доказывали, что при ея проведеніи слѣдуетъ использовать еще цѣлый рядъ не менѣе эффектныхъ фокусовъ. Напримѣръ, указывалось, что заграница, привыкшая къ независимости своихъ судовъ отъ правительства, часто, для вкладыванія своихъ капиталовъ въ совѣтскую Россію, ставитъ необходимымъ предварительнымъ условіемъ измѣненіе совѣтскихъ кодексовъ законовъ — гражданскаго и уголовнаго. Не можетъ быть ничего легче, чѣмъ офиціально измѣнить эти кодексы въ согласіи съ требованіями Запада и, раструбивъ объ этомъ на весь свѣтъ, начать привлекать въ Россію заграничные капиталы, въ то же время совершенно секретно разсылая всѣмъ партійнымъ комитетамъ и коммунистамъ, работающимъ въ судебныхъ органахъ, другіе, настоящіе кодексы, которыми они на самомъ дѣлѣ должны руководствоваться. А такъ какъ телефонный звонокъ изъ партійнаго комитета вообще значитъ гораздо больше, чѣмъ всякіе кодексы, и такъ какъ Западъ органически не способенъ понять этихъ «особенностей» русской практики, то всѣ нужныя цѣли будутъ достигнуты безъ всякаго ущерба для совѣтской власти — и въ судебной ея практикѣ ничего не измѣнится, и Западъ будетъ снова ловко одураченъ.
Чтобы быть совсѣмъ точнымъ, нужно все же указать, что политбюро не сразу приняло эту мошенническую «линію» систематическаго обмана Запада. Въ этомъ отношеніи былъ болѣе послѣдователенъ наркоминдѣлъ, который въ теченіе ряда лѣтъ безпрерывно предлагалъ на засѣданіяхъ политбюро всѣ жульническіе фокусы, все время убѣждая политбюро, что гораздо легче обмануть западныя правительства, чѣмъ это ему кажется. Вначалѣ политбюро не поддавалось этимъ уговорамъ, — тогда еще было сильно вліяніе Троцкаго, политбюро опредѣленнѣе ставило ставку на близкую революцію въ Западной Европѣ и старалось вести принципіальную политику. Предложенія наркоминдѣла часто отвергались. Напримѣръ, общеизвѣстно, какія прямолинейно-революціонныя директивы, логически вытекавшія изъ большевицкихъ принциповъ, получали «совѣтскіе делегаты, ѣздившіе на конференціи въ Западную Европу въ 1922-23 и 24 годахъ.
Но несомнѣнно, что эта эволюція внѣшней политика большевиковъ, происходившая всѣ послѣдніе годы, въ основной своей части объясняется общей перемѣной въ оцѣнкѣ международнаго положенія. Эта оцѣнка политбюро постоянно мѣнялась въ послѣднее время, и въ зависимости отъ нея политбюро мѣняло и свою общую стратегическую установку. Внимательное знакомство со всѣми секретными матеріалами политбюро и разговорами, происходившими на его засѣданіяхъ, привели меня къ убѣжденію, что стратегическіе взгляды политбюро эволюціонировали слѣдующимъ образомъ.
Послѣ того, какъ закончилась первая полоса непосредственнаго ожиданія революціи въ европейскихъ странахъ (кризисъ здѣсь приходится на конецъ 1923 года, послѣ провала германской большевицкой революціи), и послѣ нѣкоторой полосы неопредѣленности, занявшей 1924 и отчасти 1925 годы, вся стратегія большевизма была рѣзко измѣнена. Былъ поставленъ крестъ на марксистскія предсказанія, гласившія, что соціальная революція произойдетъ въ наиболѣе развитыхъ капиталистическихъ странахъ. Наоборотъ, большевики стали всецѣло базироваться на опытѣ, показавшемъ, что чѣмъ болѣе страна отстала и некультурна, тѣмъ легче удается въ ней коммунистическая революція. Здѣсь огромное принципіальное значеніе получилъ опытъ съ Монголіей въ 1924 г. Послѣ этого опыта рѣшительное вниманіе было обращено на Востокъ, и когда, въ 1925 г., первоначально подготовительная работа политбюро привела къ очень серьезному революціонному эффекту, политбюро увѣренно смѣнило вѣхи и стало смотрѣть на Востокъ, какъ на главный путь къ міровой соціальной революціи.
Послѣдовавшія въ результатѣ этой работы событія въ Китаѣ общеизвѣстны. Усиленная подготовка, произведенная въ Персіи, Афганистанѣ и Индіи, очень мало извѣстна, но она оказалась чреватой крупными событіями.
Однако провалъ революціи въ Китаѣ привелъ политбюро къ новому крупному стратегическому повороту. Въ началѣ 1927 г. ГПУ могло похвастаться такими крупными успѣхами по систематической подготовкѣ революціи на Западѣ, что политбюро, пересмотрѣвъ свой революціонный опытъ (толчекъ къ этому далъ провалъ въ Китаѣ), постепенно пришло въ 1927 г. къ формулировкѣ новыхъ руководящихъ точекъ зрѣнія.Согласно съ этими новыми принятыми политбюро взглядами, оставляются старше методы широкаго политическаго маневрированія массами, при помощи которыхъ Ленину удалось сдѣлать революцію въ Россіи и при помощи которыхъ большевики неудачно пытались провести революцію въ Германіи въ 1923 г. и въ Китаѣ въ 1926 г.
Теперь на первый планъ выдвигается вопросъ организаціи, серьезнѣйшей предварительной подготовки: дѣло не въ большинствѣ, а въ хорошо организованномъ меньшинствѣ.
Б. Бажановъ
Возрожденіе, 28 февраля 1929, №1367
Visits: 25